Стародубская война

Форум » Прошедшие войны » Стародубская война » Ответить

Стародубская война

Кузя: Стародубская война

Ответов - 15

Кузя: В Литве нашли фальшивые деньги, которыми платили за войну с Россией На окраинах Вильнюса археологи нашли клад из фальшивых серебряных монет XVI века, которые использовались для оплаты труда наемникам, воевавшим с Московским княжеством Клад из 300 монет был найден в деревне Кариотишкес под культурным слоем из пластиковых бутылок, консервных банок и осколков стекла – сообщает Delfi.lt. Он имеет скорее историческую, чем материальную ценность, поскольку все монеты в кладе – низкопробные фальшивки. Все найденные монеты были отчеканены в 1535-1536 годах при великом князе литовском и короле Польском Сигизмунде I Старом. Как рассказал журналистам историк Тракайского исторического музея Саулюс Залис, монеты с низким содержанием серебра чеканились Великим княжеством Литовским для оплаты наемников со всей Европы в ходе русско-литовской (Стародубской) войны 1534—1537 годов. Закончилась война тем, что Москва закрепила за собой право на крепость Себеж на границах с Ливонским орденом, но потеряла Гомель. Формальным главой русского войска тогда был Иван IV (в будущем ставший Грозным), но в то время он был только ребенком, и реально управляли государством и войском бояре и мать царя, Елена Глинская. Саулюс Залис отметил, что монеты специально помечались буквенными индексами, означавшими месяц чеканки, например буква "А" означала "апрель". После заключения перемирия с Московией наемные войска были распущены, но получив деньги за службу, солдаты обнаружили, что вместо полноценных грошей им выдали посеребренные медные пластины или некачественные монеты. Delfi.lt утверждает, что выражение "монета апреля" в итальянском городе Бари до сих пор обозначает фальшивые деньги. Клад из фальшивых монет, оставленных в земле одним из наемников, будет выставлен летом 2013 года в музее Тракайского замка, коллекция кладов которого является самой богатой в Литве. Самый древний клад был найден на территории Литвы в 1953 году в Клайпедском районе - тогда в захоронении нашли древнеримские бронзовые монеты I века. По материалам русскоязычных СМИ. http://rus.ruvr.ru/2013_04_01/V-Litve-nashli-falshivie-dengi-kotorimi-platili-za-vojnu-s-Rossiej/

НЕМО: Кузя пишет: Саулюс Залис отметил, что монеты специально помечались буквенными индексами, означавшими месяц чеканки, например буква "А" означала "апрель". С другой стороны буква "А" может обозначать Август, т.е. Сигизмунд-Август. Вот целая книга по Стародубской войне, кто не читал, может ознакомится, довольно интересно. Кром М. Стародубская война (1534-1537) Из истории русско-литовских отношений Книга посвящена важному эпизоду русско-литовских отношений - Стародубской войне 1534-1537 гг. Хотя она не принесла ни одной из сторон больших территориальных приобретений, но по напряжению сил и масштабу боевых действий в пограничье от Опочки на севере до Чернигова на юге нисколько не уступала иным кампаниям. Не сходясь в крупных полевых сражениях, армии ожесточенно штурмовали крепости, совершали глубокие рейды по территории противника: зимой 1535 г. русские почти дошли до Вильны. Кром М. Стародубская война (1534-1537) в электронном виде набрать заглавие.

Кащейдер: Кузя пишет: например буква "А" означала "апрель" А не могла она означать, скажем, монетный двор? Скачаю на досуге каталог польский - уясню эти моменты.

НЕМО: Кром М. Стародубская война (1534-1537) «Великие послы» прибыли в Москву 12 января 1537 г., через несколько дней начались переговоры [434] . По традиции стороны начали их с «высоких речей», взаимонеприемлемых требований: послы требовали уступки Новгорода и Пскова и предлагали заключить мир на условиях докончания Василия II с Казимиром (1449 г.), а бояре «припоминали» Киев, Полоцк, Витебск, называя их вотчиной великих князей; за основу мирного договора они предлагали принять перемирную грамоту Василия III с Сигизмундом, о чем литовская сторона и слышать не хотела и т.п. [435] Когда после многих «спорных речей» выяснилось окончательно, что без отдачи Смоленска мира послы заключить не могут, встал вопрос о перемирии. Бояре в присутствии великого князя совещались: «пригоже ли с королем взяти перемирье на время?» - и решили заключить перемирие «для иных сторон недружних: Крым неведом… а казанские люди измену учинили», поэтому нужно «с королем перемирье взяти, на колко лет пригоже, чтоб с теми сторонами поуправитись» [436] . Условия перемирия также вызвали долгие споры: послы требовали уступки северских городов (Стародуба, Почепа, Радогоща и др.) и новопостроенных московских крепостей - Заволочья, Себежа и Велижа, а бояре, не соглашаясь на это, настаивали в свою очередь на возвращении Гомеля и размене пленными. Наконец, 30 января стороны договорились о компромиссе: Гомель отходил к Литве, а Себеж и Заволочье - к Москве (о Велиже речи не было, поскольку он был построен на московской территории). После этого еще две недели длился «торг» о волостях к Себежу и (92) Заволочью; дело дошло даже до «отпуска» послов к королю ни с чем, но все же переговоры возобновились [437] . 16 февраля боярин М. Ю. Захарьин «с товарищи» уладили с послами последние спорные вопросы; в тот же день началось составление перемирных грамот, а 18 февраля великий князь целовал на них крест и велел к одному экземпляру привесить свою печать [438] . Перемирие было заключено на пять лет, с 25 марта 1537-го по 25 марта 1542 г., на условиях, по словам послов, «которой что взял, тот то и держи» [439] : к России отошли города Себеж и Заволочье с волостями, а также Долысская волость; к Литве отошел Гомель с волостями и ряд сел [440] . 22 апреля 1537 г. в Литву было отправлено посольство В. Г. Морозова, кн. Д. Ф. Палецкого и дьяка Г. Д. Загрязского - для принятия от короля присяги на перемирии [441] . 8 июля король утвердил крестоцелованием перемирные грамоты [442] . В русско-литовских отношениях открылась мирная полоса. к России отошли города Себеж и Заволочье с волостями, а также Долысская волость; Интересно, в данной публикации речь идет о волости в Себежском, или Невельском повете?

НЕМО: Как продолжение истории Стародубской войны и строительства Себежской крепости, можно продолжить подрубрикой "Средневековое приключения итальянцев в "России" (Московии)". Кирилл Бенедиктов: В 1472 году племянница константинопольского царя Константина Софья Палеолог вышла замуж за Великого князя Московского Ивана III. С собой, в качестве приданного, она привезла бесценную огромную библиотеку, которую на протяжении многих веков собирали владыки Константинополя. В этой библиотеке хранились ценнейшие, существовавшие в единственном экземпляре рукописи античных авторов, трактаты по естествознанию, по наукам древнего мира и в т.ч. по магии. Эта библиотека после смерти Софьи Палеолог пропала, и ищут ее уже много веков. И одно из тех мест, где как предполагают, она могла храниться считается церковь Вознесения в Коломенском. Церковь Вознесения в Коломенском по праву считается одним из самых красивых русских храмов. Была построена в последние годы правления Великого князя Василия III, отца Ивана Грозного. Долгое время считалось что архитектором ее был Алевиз Фрязин, но в последние годы преобладает точка зрения, согласно которой построил ее тоже итальянский, а Фрязин на старорусском языке означает итальянец, зодчий Петрок Фрязин Малый. Одновременно с церковью Вознесения Петрок Малый построил примыкавший к ней с севера дворец для Василия III и, вероятно, под дворцом и под церковью Петрок Малый построил большую систему подземных коммуникаций и хранилищ, которые находятся где-то в недрах Коломенского холма. Строительство осуществлялось в большом секрете, но через несколько лет после окончания работ в 1539 году во время, как мы бы сейчас сказали, командировки в город Сенеж, где он должен был построить еще один храм, бежал и пытался скрыться на территории Литвы, Ливонии. Его поймали, бросили в темницу и с тех пор следы Петрока Малого из русской истории исчезают. ???? Побег В 1539 Петрок Малый с переводчиком был командирован в город Себеж, а затем в Псково-Печерский монастырь и Псков. Оттуда он должен был вернуться в Москву, но попытался бежать. Архитектора и его спутников поймали и доставили в Юрьев (ныне Тарту). Чем закончилась история побега Петрока Малого из Московии неизвестно, но после 1539 его имя нигде не встречается. Исследования последних лет показали, что Петрок Малый был автором одного из самых выдающихся памятников середины 16 в. — церкви Вознесения в Коломенском. Фрязин бежал во время поездки в Себеж и Печёрский монастырь, прибыл в Новгородок (Нейгаузен) и был перевезен в Юрьев. Конец дела считался потерянным, но был найден Ю. Ю. Кивимяэ в Шведском государственном архиве в Стокгольме; дальнейших сведений о Петре Фрязине нет. По словам самого Петра, причиной бегства были «великая мятеж и безгосударьство» после смерти Елены Глинской. Если считать, что этот Пётр Фрязин и Петрок — одно и то же лицо, то материалы дела позволяют датировать приезд Петрока в Москву 1528 годом («служил, сказал, Великому Князю одиннадцать лет, а держал его Князь Великий силою»). В том году, в июне, вернулось в Москву посольство Трусова и Лодыгина, привезя с собой мастеров от двора папы Климента VII Медичи.

НЕМО: Час истины. Московская Русь глазами иностранцев http://youtu.be/gch3SXP8bNo

НЕМО: "Средневековое приключения итальянцев в "России" (Московии)". Час истины. Московия и Европа времен Ивана Третьего http://youtu.be/581dvbzJOOE 16:35

НЕМО: Еще один маленький момент, на который хотелось бы обратить внимание. По поводу библиотеки Ивана Грозного, которую безуспешно ищут уже многие столетия. Откуда у Ивана Грозного огромная библиотека? Если посмотреть жизнь Московии того времени, то не о каких библиотеках и речи быть не может. Но есть один маленький нюанс. После падения Восточной Римской Империи и женитьбы Ивана III на Софии Палеолог в Московию мог перекочевать архив Римской Империи, как Восточной, так и Западной, до периода ее падения. Вот этот архив и мог в простонародье называться библиотекой Ивана Грозного. А это уже совсем другой расклад. В овладении таким архивом был заинтересован и Ватикан и любое королевство Западной Германской Империи. А то, что архив мог оказаться в Московии, вероятность очень значительная.

НЕМО: M. M. Кром Меж Русью и Литвой. Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в. Проблема выбора между Москвой и Литвой в различных городских слоях на рубеже XV–XVI вв. http://www.e-reading-lib.org/bookreader.php/1017232/Krom_-_Pogranichnye_zemli_v_sisteme_russko-litovskih_otnosheniy_konca_XV_-_pervoy_treti_XVI_v..html

НЕМО: Cтранный гость полоцкого воеводы Яна Глебовича http://ru.delfi.lt/vkl/history/ctrannyj-gost-polockogo-voevody-yana-glebovicha.d?id=61252223

НЕМО: ЛЕТНЯЯ КАМПАНИЯ 1535 ГОДА Менее продолжительным, но более результативным оказался поход новгородской рати. Новгородские наместники кн. Б. И. Горбатый и М. С. Воронцов и дворецкий И. Н. Бутурлин вместе с псковскими воеводами кн. М. И. Кубенским и Д. С. Воронцовым пришли к Опочке; «большие воеводы» стали на р. Чернице (в 15 верстах от Опочки), а в Литовскую землю послали И. Н. Бутурлина с ратью и «нарядом» ставить на озере Себеж «город». Город, названный в честь Ивана IV Ивангородом (новгородские летописи сообщают, что имя городу нарек новгородский архиепископ Макарий), был заложен 29 июня и строился три недели, до 20 июля (только в Псковской I летописи названа иная дата окончания строительства — 25 июля) силами «детей боярских, Деревской пятины и черных людей»311. Вологодско-Пермская летопись сообщает имя архитектора, руководившего строительством: «…а мастер был городовой Петр Малой Фрязин архитектон». Были возведены земляные укрепления, в городе построены и освящены три церкви, доставлено продовольствие и артиллерия. Оставив в крепости гарнизон из новгородских и псковских детей боярских во главе с воеводами В. Чулком-Засекиным и А. Тушиным, И. Н. Бутурлин вернулся к «большим» воеводам на р. Черницу. Название «Ивангород» не прижилось, в дальнейшем новый город называли Себежем. Литовские власти с тревогой следили за строительством на своей территории, на полоцкой земле, вражеской крепости. Из письма О. Гаштольда Ю. Радзивиллу от 20 июня 1535 г. выясняется, что в свое время король велел некоему Михаилу «зарубити» Себежское городище, но этому воспротивился полоцкий воевода и «замочек» тот не был построен, теперь же, пророчески замечал литовский канцлер, «когды тое городище москвичи зарубять, тогды пан воевода немалое трудности в том уживеть». 17 июля подскарбий земский Иван Горностай писал гетману, что «люди… неприятельскии, москва, суть на Себежи и на том городищи Себежском замок рубять и вже деи его обрубили выше стояча человека», но еще не до конца «справили», когда же «оный замок весь обрубят, тогды то будеть замком господаря его милости Полоцкому и Витебскому ку великой шкоде и переказе…». Литовское правительство прекрасно осознавало угрозу, исходившую от новой вражеской крепости, появившейся на полоцком рубеже, но оно оказалось бессильным помешать ее строительству. 19 июля конюший В. Б. Чиж сообщил гетману Ю. Радзивиллу о том, что король приказал находившимся в Полоцке воеводам прогнать «неприятельских людей» с Себежского городища, но этот приказ не был выполнен. Обсуждавшийся было проект сооружения литовского «замка» «против Себежа» также не был реализован. Но, не имея возможности противодействовать строительству Себежа или осаде Мстиславля, литовское командование сумело, однако, нанести чувствительный удар в другом месте — на Северщине. ...........................................................В-третьих, точно известно, что жемайтское ополчение в походе на Северщину не участвовало: все лето оно со своим старостой Яном Радзивиллом простояло без движения в Полоцке; там же оставались полоцкие бояре во главе с местным воеводой Яном Глебовичем. http://www.telenir.net/istorija/starodubskaja_voina_1534_1537_iz_istorii_russko_litovskih_otnoshenii/p6.php

НЕМО: Решил перенести некоторые материалы из « Радзивилловского архива». В преддверии Стародубской войны. (1534 г. Августа 1). Список расспросных «речей» польского жолнера Войтеха, бежавшего из плена, о положении в Московском государстве. Пришол из Дубровны Войтех, лях от Познанья, который был пойман под Смоленском в тот час, як отец мой пан Юрьи Смоленск держал, в середу перед святым Якубом, а поведует ся вышел з Москвы в четверг, день панны Марии навеждения, а шел з Москвы на Коломно, а на Кошир, а на Сертухово, а на Тарусы, а на Колуги, на Воротынеск, на Серенск, на Мещоск, на Мосалск, на Дорогобуж, мимо Смолнеск. А поведает тое, штож люди вси стоят от татар на берегу, на Коломне: князь Иван Белский, а князь Михайло Кислица, княз Федор Ховалский, а шурин князя Глинского, князя Ивана Немого сын, -тых, поведает, своими очами видел, бо их добре знаеть. А на Кошире стоят: князь Микита Оболенский и два брата Ховальскии, князь Петр а князь Иван. В Серпухове стоит князь Семен Белский а Иван Лядский. А в Боровску стоит князь Андрей, брат князя великого Московского змерлого, а при нем сорок тисяч людей. А сдеся, от литовского рубежу, нигде людей не поведает, только в Дорогобужи семьсот людей боярских лежит. А на Вязьме не ведает, колько людей, а теж поведает, иж слышал, штож не великие люди: бо сам у Вязьме был. А мосты поведает, велми лихии от Дорогобужа до Смоленска, а ни их казано почать мостити; только от Дорогобужа до Вязьма почато мостити. А тому поведает , иж то запевне слышал, иж мели послати люди, а вельми ся боят войска литовского. А поведает, иж на Москве старшими воеводами, которые з Москвы немают николи зьехати: старшим князь Василей Шуйский, Михайло Тучков, Михайло Юрьев, сын Захарьина, Иван Шигана а князь Михайло Глинский, - тые всю землю справуют и мают справовати до лет князя великого; нижли Глинский ни чем вся тым воеводам ни противит, али што они нарадят, то он к тому и приступает, а все з волею княгини великое справуют. А князь Дмитрий Белский, князь Иван Овчина, князь Федор Мстиславский, -тые теж суть старшими при них, Але не чого не справуют, только мают их з людьми посылати, где будет потреба, якож деи мели их к берегу тых часов послати. А поведает, иж тые бояре велики у великой невзгоде с собой мешкают и моло вся вжо кол(ь)коккрот ножи не порезали. А которые дела велики были посланы на берег, тых деи больших осм назад к Москве отвезено, одно малые сороковыи дела при тых людех на берегу заставлено. А о Юрьеве дни шпекг в землю королевскую, именем Васюк, родом поведает ся бытии видбленнином, человек низкий, русый, трудоватый, которого ж он добре знает, а вже Деи его пятый раз в землю королевскую шпекговати послано. А к тому поведает, иж деи на Москве около всих торгов обрублен деревянный замок, почен от муру, от стяны замковое подле Неглинны-речки , аж до Москвы-реки и подле Москвы-реки аж зася до стены замковое, мурованное, и около деи тое деревянное новорубленое стены выкопан перекоп трох стояча человеков в глубки, а в ширки шести сажен. Теж поведил, иж вси князи и бояре, и купцы богатыи московскии вси скарбы свои звозили в замок: бо ся боять татар, которых же надеваются на самую Москву. Ф. 293. Д. 54. Сложенный вдвое лист: (10,6+10,5)х 33,7 см. Водяной знак ( в середине развернутого листа) корона (тиара). Примечание 1 агуста дата отправки этого списка королю вместе с сопроводительным листом полоцкого воеводы Яна Юрьевича Глебовича .

НЕМО: из « Радзивилловского архива» (1534 г. Сентября 12) Список расспросных «речей» псковских беглецов-дяка Родивона, Гриши и Тонкого- о положении в московском государстве. Про память написано, штож в субботу перед святым Крижом приехали до Полоцка три Москвитина со Пскова: Дмитрия Воронцова, наместника Псковского, дяк больший на имя Родивон, а другой Гриша, а третий Тонкий, а слуг з ними чотыре, а коней девять, -и поведили иж на Пскове лежит князь Михайло Иванович Кубенский, наместник псковский, а дьяк великого князя Офонасий Морин, а Степан Скрыпов, а при них лежит на Пскове 12 городничих: Иван Широнос, Иван Булгаков, Захарья Кобылин, Левонтий Заграсков, Микита Нечаев, Иван Глебов, Угрим Болтин, Вешняк Сорохозин, дьяк подорожный. А на Пскове лежало детей боярских новгородцев сто голов, стых послано на Зборско, от немецкого рубежа, на Рызскую дорогу 30 голов, а на Красный городок- тридцать же голов, а во Пскове застало толко сорок голов, а болши тых неяких людей во Пскове нет, кроме купцов, которые з Москвы приведены, а черных людей –пскович. Ино Деи тые люди Чорные часто ся сходят у вечо, чегож им наместники и дьяки боронят и на торгу кликати кажуть, жебы ся у вечо не сходили, бо не ведают, што думают. А на Опочце наместником Андрей Квашнин, а при нем уставлено пятнадцать детей боярских старых, которые вжо не могут на службу ездити; а наняли без ведома великого князя полторасто пищалников и до Опочки послали А на Вороночи наместником Василий Снозин, а при нем никого людей нет. А на Вельи Тимофей Батурлин, а при нем 30 земцев таковых, которые теж не могут на службу ехати. А на Красном городку Петр Заболоцкий, а при нем людей тридцать человек новгородцев, которыи ж Деи леат по дорогам на сторожи, для беглецов. А Михайло Воронцов, наместник новгородский, лежал на Порхове, а з ним пятьсот голов детей боярских новгородских; и тых людей, отнявши от него, и послано до Лук, триста голов, для того, иж славили о наших людех полоцких, абы под Луки мели пойти; а ему з останком тых людей, то есть з двемя сты, минувши Луки, казано стати в манастырю на Хлавици, на Московской дорозе. А брату его Дмитрею Воронцову, наместнику псковскому, што на Вельи стоял, велено пойти там же к Великим Лукам, и стать у Детковичох, на Московской дорозе, Луки минувши; а з ним триста детей боярских псковских, в головах старшии Темофей а Федор Субуров, Михайло а Шарап Плещеев, Иван Отяев, Иван Бурцев, Иван Делютик и Немир Воронцов. А к тому поведели, што князь Семен Белский а Иван Лядский до господаря короля его милости поехали. Ино о том до Пскова весть пришла августа 10 дня, то есть на день святого Лаврина, а приехал с тою вестью Микита Елагин, сын боярский з Лук, от князя Андрея Дмитриевича Ростовского а от Василия Григорьевича Морозова; а с ним теж тая весть пришла з Белая от князя Федора Курпского. А как тая весть к Москве пришла, ино от великого князя Московского приежчал до Новгорода Иван Беззубцев и к присязе приводил наместников псковских, князя Михаила Ивановича Кубенского и Дмитрия Семеновича Воронцова, и дьяков новгородских, которые з Михайлом были в Порхове; а до Пскова приежчал Михайло петров Головина и такеж ку присязе приводил наместников псковских, князя Михаила Ивановича Кубенского и Дмитрия Семеновича Воронцова, и детей боярских пскович, и земцев. Теж поведили, иж на Москве пойман князь Иван Белский, князь Михайло Глинский, князь Иван Воротынский, а сына его, князя Владимира, по торгу водяча, пугами били; а к тому князя Богдана Трубецкого поимали. А имали их для того, иж их обмовенио, жебы были мели до Литвы ехати; и для того теж на порукиподовано князя Дмитрия Белского, и кони его ему отняты, и статок переписан, а Михаила Юрьева, а дьяка великого князя Меньшого Путятина. А на Москве Деи всяки дела справують князь Иван Шуйский, а Михайло Тучков, а Иван Шигана, а князь Иван Кубенский, а третьяк Раков, а Федор Мишурин, а Григорий Заграсков. И ач-колвек теж Михайло Юрьев и Меньшой Путятин за поруки подаваны, а ведже деи с тыми справцы всякое дело справуют. И теж поведили: которые имения в Навгороде Иван Лядцкий мел, иж деи тые имения на великого князя взяты и люди разграблены, а матку деи и дочку его до Москвы повели и осадили. И теж поведили: если король его милость князя Семена Белского и Ивана Лядского добре пожалуеть, иж деи там на Москве, як тое послышат, многии князи и дети боярскии великии хотят поехати до короля. Ф.293 .Д.55Двойной лист: (21,5+21,4)х33,2 см. Водяной знак -голова быка.

НЕМО: из « Радзивилловского архива» (1535 г), май . Протокол допроса гетманом Ю.М.Радзивиллом пленного луцкого помещика В.И.Хрущева Пан виленский его милость опытывал тых вязней которых с Полоцка приведены, о справе московской и о войску, естли ся ку войне готуют. Напервей поведил Василий Иванов сын Хрущев, родом з Ростова, помещик з Лук, иж пришла весть к воеводам князю Ивану Барбашину, князю Дмитрию Федоровичу Палецкому, што люди литовскии идут к Лукам у волость Горожаны. Воеводы вслышавши о тых людех, напротивку их пошли и доведалися, што козаки литовскии приходили и все вжа вернули: они нас, детей боярских, девеносто голов, а всих нас з нашими людьми триста, за тыми людьми литовскими послали, а сами ся к Лукам вернули, а з ними всех людей полторы тисячи. И мы за тыми козаки гонили, и не траввилося нам их на бору ани на поле погоните – догонили есмо их в лесе. Они на нас засаду засадили, и, скоро есмо передовые люди в лес вошли – было нас с тридцать человеков, - они с обеих сторон на нас вдарили и чоторых нас поймали, а з десять убили; остаточные люди повтекали. Затым поведил, што вси люди поготову, и вжо Михайло Семенович Воронцов з людьми новгородскими с пятма пятинами пришел к Порхову; Дмитрий Воронцов з людьми псковскими вжо, ся надеваем, пришел к Вельи; а Иван Бутурлин, дворецкий новгородский, пришел в монастырь святой Троицы ; и стерегутся от войска литовского, бо там такая слава пришла, иж король его милость збирает войско великое и мает слати в землю Московскую, которого ж ся войска литовского надевают к Смоленску а к Лукам. Пан его милость пытал его, колько бы всего войска московского и новгородского и псковского было. Он поведил: войско московское велико; нам, молодым людем, ведати о нем нельзе. Которое войско новгородское и псковское – то ведаем, кол(о)ко его есть: потом, яко войско московское было зиме в земле Литовской, в тот час того войска новгородского и псковского было с князем Борисом Горбатым пятьдесят тисяч; а которое войско великое московское было с князем Кислицею а с князем Овчиною, того деи есми не видал, бо есми в том войску не был: был есми при князе Борисе в том войску новгородском. А тое войско московское з войском новгородским не злучалося, однож воеводы ся зьежчали. Затым пан его милость пытал его, естли бы то ведал, хочут ли з войском господаря нашего бои ставити. Он поведил: которые дети боярские до воевод приходили, тым воеводам сказывали: если войско литовское прийдеть, а будут ли люди малые, годно з ними дело делати – ино будут делати; не будут ли мочи против них, ино однак под людьми будут ходити. И то воведил, чего деи перед тым, за князя великого Василия не бывало, абы люди владычны, моностырские сытничии и конюхи у войско ходили; теперь тым всим у войско пойти казано. Пан его милость пытал его, коли люди господаря нашого пойдут у землю в которую- колве сторону – на Северу або под Смоленеск, естли тое войско новгородское пойдет в панство господаря нашого к Полоцку або где инде; будут стерече отчизны господаря своего: пойдет ли Литовское войско к Смоленску ж, тогды тое войско новгородское пойдет к Смоленску на рятунок. Пытал пан его милость, што бы ведал о войску, естли ся роздолят, коли одно будет на берегу, а другое новгородское; могут ли тые войска одно другому помочи? Он поведил, иж тые войска одно другому помоче не может, нежли естли бы войско литовское пошло к Смоленску, тогды могут силы московская и з новгородскою снятися и Смоленска боронити; пойдет ли войско литовское на Северу, тогды никак войско новгородское там помочи не неможеть бо им далеко. Поведил теж, иж ловчий великого князя Федор Михайлов сын Нагого приехал з Москвы другого города окольнего на Люках робити, на который город дерево заготовлено и дела з Новгорода привезены. А иншого нечего не ведает. Ф. 293. Д. 57.Подлинник или список 30 годов. Двойной лист: (21,2+21)х32,9 см. Водяной знак на втором листе-корона (тиара), воспроизведен: Лихачевым.

НЕМО: Вот еще довольно интересный документ. 1514 г. Июня 18 Дворянские реестры. Дворянский Реестр принесен до меня (князя Юрия Михайловича Радзивилла) к Жирмуном, на завтрее праздника Божьего тела в пятницу от пана Яна, Маршалка Земского, а принес до мене слуга мой Костюшко в пятницу олешпорной годины июня 15 индикта. ………………. Волынцы ………………. Полочане Путята а Михайло Федкович – 12 коней, дано 36 золотых. Ворона – 6 коней, 18 злотых дано. Офонас Мелешкович – 3кони, 9 золотых дано. Иван а Богдан Селявичи – 8 коней, 24 золотых. Иван Невельский- 5 коней, 15 золотых дано. Иван а Ян Коневники – 5 коней, 15 золотых дано, а взял вси пенязи Иван. Паша путивлец-3 кони, 9 золотых дано. Юрий Андреевич – 6 коний, 18 золотых. Юрий Андреевич– 6 коней, 18 золотых дано. Филипп Кончин – 4 коней, 12 золотых дано. Васко Колусовский – 3 коней, 9 золотых дано. Василий Яковцов – 4 конеи, 12 золотых дано. Ян Нарушевич – 6 коней, 18 золотых дано. Богдан дьяк – 3 кони, 9 золотых дано. Чиж – 10 коней, 30 золотых дано. Ян Сестренец – 3 кони, 9 золотых дано. Федко Кульне …………………………….. Гришка Таруса……………………………. Петрашко а Андрей Епимаховичи 24 кони, дано 96 золотых. Андрей Богданович …………………… Корсак…………………………………. Иван Глебович………………………. Андрей Глебович…………………… На память: которые дворяне пенязи брали и в риестре ся не писали: Якуб Биздь, Михайло Павши, Иван Вязьмин, Ивашко Сычковский, Никель Александрович, Лунец, Мартин Самсунович, Борис Микулич, Михайло Ходыкин, Мартин Зуб, Васько дьяк, Станислав Мних, Гришко Беленик, Панко Русанович, Миколай Олехнович, Левша. Ну кажись всех Литовцев переписал !!!

полная версия страницы