Форум » Наука, культура. » Проблемы российской культуры » Ответить
Проблемы российской культуры
440Гц: В свете нового витка запретов на свободу слова, попирания прав и свобод человека и поползновений переписать историю страны сообразно новой идеологии, - участились вопиющие случаи гонений и преследований носителей свободного творческого самовыражения, закрытие музеев и выставок, цензура фильмов, закрытие проектов развития культуры. Об этом пойдёт речь в данной теме, о проблемах в культуре страны.
Ответов - 18
440Гц: Репрессированная культура: опыт надежды МАРИЯ СЕНЬЧУКОВА, ЕВГЕНИЙ ГЛОБЕНКО Хотя это разговор состоялся два года назад ( 01 НОЯБРЯ 2013 г.), но он остаётся самым горячим и актуальным... Рафаэль, Леонардо, Тициан, Рембрандт… Великолепные работы этих мастеров уходили с молотка в Европу и Америку – считалось, что ради форсированной индустриализации в молодом государстве. Фактически продажа шедевров принесла не более 1% бюджета, а идеологические и психологические причины разбазаривания памятников культуры были очевидны: долой старое искусство, как и всю старую жизнь. Круглый стол «Репрессированная культура», прошедший в музее истории ГУЛАГа, начался с просмотра документального фильма «Продать Эрмитаж. Как уходили шедевры». В мероприятии приняли участие поэт Ольга Седакова, искусствовед, профессор Свято-Филаретовского института Александр Копировский, руководитель Музейно-выставочного отдела Культурно-просветительского фонда «Преображение» Светлана Чукавина, заведующая богословским колледжем Свято-Филаретовского института Людмила Комиссарова. Свидетели, или мученики, культуры Вел круглый стол преподаватель СФИ Кирилл Мозгов. В самом начале обсуждения он сформулировал основной вопрос: Как получилось, что культура оказалась не просто не востребована, но и варварски отвергнута и уничтожена? Отвечать на этот трагический и вовсе не риторический вопрос начала Ольга Седакова. -Говорить о страшной судьбе культуры в советские годы сейчас, я думаю, особенно вовремя. То, что происходит сейчас – очередные нападения на культуру, разрушения институций, как-никак устоявшихся, вызывают ностальгию по советским временам. Говорят: «Была же культура в советское время!» Среди тех, кто выступают против новых варварских мер впереди оказываются коммунисты. Они – носители и защитники культуры против нового капиталистического варварства. Мы начали с исчезновения памятников культуры – ее прошлого. Это открывает огромную главу, в которой фигурируют снос памятников архитектуры и другие утраты. Объяснения, зачем это было нужно, было подложным – главным было сознательное желание убрать. Мы можем составить отдельный мартиролог людей культуры: писатели, литераторы займут в нем одно из первых мест, там же будут ученые… Кажется, из всех творческих профессий меньше всего досталось музыкантам. Убивается, словами гонителей, наличный человеческий и творческий материал. Классовый принцип: Франциск Ассизский как демократичный святой Гораздо страшнее, что культуру не уничтожали, а подменяли. Революционный проект был культурным – в каком-то смысле, продолжением просвещенческой программы. Сделать народ читающим – этим гордились и это показывали. Исподтишка картинами торговали, но на поверхности были пышные музеи с нищими сотрудниками. Как ни странно, дело держалось энтузиазмом отдельных людей, почти ничего не получавших: реставраторы, издатели… Уровень сохранялся не благодаря государственной заботе, а вопреки. Оставались люди со старой квалификацией, со старым отношением к делу и с пониманием ценности. На самом деле, культуру хотели заменить другой. У этой истории было много эпизодов и актов, совсем друг на друга не похожих. 20-е и 60 или 70-е годы – разные стратегии. Самое роковое в этой культурной политике – введение классового принципа, который стал абсолютно обязательным и достаточным основанием, чтобы уничтожать человека и запрещать его произведения. Это называлось «классово чуждым». Когда я училась, о каждом авторе было известно, «реакционный» он или «прогрессивный». Реакционных понемножку допускали. Сначала была задумана совсем жесткая система: остаться вовсе без классики. Потихоньку усилиями отдельных людей исподтишка начинали ее вводить. Помню, как мы с Михаилом Леоновичем Гаспаровым (филолог-классик, историк поэзии – М. С.) пытались обосновать издание «Цветочков» Франциска Ассизского в памятниках средневековой литературы. Михаил Леонович написал: «В отличие от других святых, Франциск был демократичным». Образование для богатых? По существу, это был очень некрасивый процесс. Все делалось через «задний ход». Люди, действительно, таким образом смогут узнать что-то, что запрещено, но оно будет непременно искажено. Аверинцев это называл «монетой Харону». Такой монетой он считал название своей книги «От берегов Босфора до берегов Евфрата». Где-нибудь необходимо было заговорить на их языке: что-нибудь процитировать, вставить в предисловие необходимые слова о реакционности Данте и его идеалистических заблуждениях. Одним словом, принцип новой классовой культуры был определен с самого начала. Классово чуждой в этой дилемме оказывалась вся прошедшая культура. Свое в ней найти было очень трудно. Из всей греческой философии классово своими были только киники. Классово своей признавалась только низовая литература, только то, что не было связано с образованием, потому что само образование было привилегией богатого класса. Любая мысль, которая называлась идеалистической, считалась классово чуждой, буржуазной, реакционной. Доступ к ней перекрывался. Следующий шаг за уничтожением людей, которые что-то делали – уничтожение самой возможности творить объекты культуры. Оно достигается, во-первых, отсутствием квалификации и подготовки (поскольку огромная часть культуры оказывается перекрытой – одаренный музыкант, художник, литератор не знает, что сделано ни в его отечестве, ни на других языках), а что еще существенней – культурной исчерпанностью советского человека, особо заметной ко второму-третьему поколению. Поддельный Леонардо Еще важнее – отмена того, на чем держится творческая культура, в том числе и читателя, зрителя слушателя – внутренней свободы. Этого понять не могли. Или, напротив, понимали очень хорошо, почему и уничтожали. Возникла индустрия подделок, которые людям, выросшим за железным занавесом, было не с чем сравнивать. Элемент советского я, как человек не участвовавший в советском искусстве, я определяла как элемент подделки. Отсутствие настоящего вдохновения, которое возможно только у свободного человека, не впустившего внутрь внешнюю цензуру (ведь каждый советский деятель – сам себе цензор, как каждый гражданин – сам себе надзиратель). Самое страшное в советской культурной политике – уничтожение не прошлого, а будущего. Если у нас будет Леонардо, это будет наш Леонардо, то есть подделка. Меньше всего от этого страдают исполнительские искусства. Балет, музыка – это, в какой степени, товар, и до определенного момента он держится. Школа держится – ко времени революции были выработаны школы русского пианизма, потихоньку традиция передавалась… К 70-м годам источники стали истощаться. Новое варварство Мы переживаем новое варварство сейчас. Коммунистическое варварство ставится в пример (по крайней мере, школы были бесплатными). Но еще тяжелее то, что теперь это планетарное варварство. Если не уничтожение, то смещение классического искусства в маргинальную зону, идет везде. Везде в Европе идет борьба с чрезмерным знаниями – классическим образованием, к которому в СССР испытывали особую, сопоставимую с Церковью ненависть. Наверное, потому что ученическое общение с классической древностью, формирует человека, который системе явно мешал бы. В мире все это делается, по всей видимости, добровольно, не под диктатом партии. Там тоже становится общим своего рода классовый подход. Мне пришлось быть во Флоренции, на Дантевских чтений по теме «Данте в Америке и России». Из России пригласили двух поэтов – Елену Шварц и меня, из Америки – тоже двух. Один из американских поэтов по фамилии Комуняка, лауреат разных премий, очень популярный, стал читать стихи, написанные от имени Беатриче, высказывающей обиды Данте: зачем он ее убил, чтобы написать свою поэму? Зачем он ее сделал ангелом? Сам он комментировал: «Вся эта метафизика – это для господствующего класса, для богатых!» – то, что мы слышали с детства. Кончается стихотворение: «Я бы могла жить! Молиться и какать!» Я подумала: это собрание всех советских поэтов! Они тоже затевали спор от лица униженных и оскорбленных и бедных. То есть, если мы определим, какую культуру не преследовала советская идеология, то мы увидим, что это культура популистская. Но не сама по себе возникающая как массовая культура, а цензурованная. В такую популистскую культуру неестественным образом введены элементы академизма. Поэтому человеку со стороны было невозможно разобраться. Правда о советском строе: читая Толстого Кирилл Мозгов предложил задуматься: удавалось ли возделывать в себе что-то человеку, который был оторван от воздуха мировой культуры? Сможет ли он вновь приобщиться к корням? Ольга Александровна напомнила в связи с этим, что у всех историков искусства возникает проблема: как классифицировать, куда отнести того или иного автора? -Назвать советским – приписать определенные идеологические взгляды. Вот Пастернак – в 1930-е годы советский, а позже – не советский? Все, что создавалось в советское время, было неоднородно. Была захвачена богатейшая страна, растратить такой капитал за десять-двадцать-тридцать лет было очень сложно. Везде оставались недосмотры, какие-то возможности. Человеку многое не надо, чтобы понять, что все, что он видел – не то. Замечательный поэт Иван Жданов рассказывал мне, что он прочитал «Войну и мир» у себя на Алтай – и ему все стало ясно про советский строй. Таких точек, с которых можно было все увидеть способному человеку, было немало. Дальше начинались личные поиски, авантюры – и обычно могли что-то обнаружить. Но тип конченного в культурном отношении человека был создан. Этот тип, который ненавидит все сложное. Его главная осуждающая характеристика: «Слишком сложно». У него отбиты какие-то рецепторы, он не чувствует, что красиво, что некрасиво. И такой человек тоже может в конечном итоге очнуться, но у него нет к этому ни малейшего желания. Почему советские дички не будут господами Тему продолжил Александр Копировский. – Встречаются на выставке в Советском Союзе два выдающихся деятеля культуры – советский писатель Александр Фадеев и мировая знаменитость художник Пабло Пикассо. Пикантность заключается в том, что Пикассо – коммунист. Правда, он был в ТОЙ коммунистической партии, а не в этой. И вот говорят они как коммунист с коммунистом, и Фадеев спрашивает: «Почему вы, товарищ Пикассо, пишете так, что людям непонятно?» Но Пикассо так просто не возьмешь. Он смотри, улыбается и говорит: «Скажите, а как вас учили читать?» – «Ну, как: Б-А – БА…» – «Вот и меня так же. А как вас учили понимать живопись?» Фадеев все понял, засмеялся и замолчал. Не учили. А если учили, то это отбивало навеки любовь к искусству, живописи, литературе… Приснопоминаемый образ дуба в романе Толстого «Война и мир» не забыть никогда! И после этого к Толстому не подойдешь никогда! Когда я удосужился после института уже прочитать «Войну и мир» – меня было от него не оторвать! Сказочный же образ! А об этом не говорили, потому что большинство людей этого и сами не знали. Такие были преподаватели. Мама рассказывала мне: в дом к одной ее знакомой взяли домработницу. Та была не из высших слоев, но человек достаточно образованный – из «бывших», как тогда говорили. И вот въехала та семья в новую квартиру, и мать семейства очень спокойно и благодарно по отношению к советской власти говорила: «Мы теперь как господа!» – на что домработница ответила: «И дети ваших детей не будут господами». Думаю, что та семья этого не понимала и думала, что это просто злобствование. Как же так, мы уже господа! Даже если ты изучишь и примешь наследие прошлого, начнешь его уважать и любить – это только начало. Слишком глубоко сидит в людях прерванная преемственность. Хорошо было Сергею Сергеевичу Аверинцеву – у него был остров свободы – квартира, его семья. Сам он о современнике говорил: «Советский дичок», что не было обличением или оскорблением – Аверинцеву это было не свойственно. Это был факт. Он говорил: с советским дичком надо разговаривать так, чтобы он это понимал. При этом разговаривать надо, куда-то его приводя, отучая его от сознания «человек проходит как хозяин». Действительно, человек приходил в Третьяковскую галерею и ощущал себя хозяином: подайте мне то и это, расскажите мне… Корни этого ужасного одичания находились во многом у представителей рафинированной культуры начала XX века – у людей, которые настолько уже не любили классику, не принимали, устали от нее и вообще от жизни, что хотели чего-то ослепительного и блестящего. Напомню строки: «Во имя нашего завтра сожжем Рафаэля! Разрушим музеи! Растопчем искусства цветы!» (В. Кириллов). Парадокс в том, что все это выражается в старом слоге и размере. Ведь – где эти люди воспитывались? Каким молоком кормились? Разрыв возник до советской власти и до большевизма. За все надо платить. Освободить раба – уничтожить схему Когда я получал второе образование на истфаке МГУ, был у меня некий отдых – показывали картинки, потом про них надо было говорить хорошее или плохое. Совсем плохого не говорил никто из преподавателей, а некоторые говорили просто отличное. Патриарх отечественного искусствоведения ныне покойный Дмитрий Владимирович Сарабьянов, человек высокой культуры и духовности, верующий, православный, помню, рассказывал нам о художнике Мартиросе Сарьяне – живописце, представителе русского авангарда: «Во многих учебниках пишут, что Сарьян – родоначальник армянской советской живописи. Но это с ним случилось только в 1930-е годы, а до этого он был нормальным русским художником-авангардистом». Так и надо говорить с советским дичком. И вообще, сложный момент – не весь авангард собирался сбрасывать Пушкина с парохода современности, а Рафаэля сжигать в топке. Все было гораздо интереснее. Но в это надо влезать. Чтобы выдавливать из себя раба, о котором замечательно писал Чехов (а лучше раба освобождать), надо вникать в вещи, которые не содержат в себе схемы. Прежде всего надо бороться со схемами! Ты еще только входишь в дверь, а тебе уже дают в руки чертеж, ты знаешь, что в доме и как к этому надо относиться. Вчера я выступал на радио, и одна женщина позвонила и сказала со знакомыми интонациями: «У вас плохая передача! Вы совершенно не говорите, как надо жить и мыслить!» – «Ну-ну», – подумал я. С этими попытками все понять – где враг, кто татары, кто казаки – надо бороться, в первую очередь, в себе. Во все надо влезать всерьез, но не насупившись, а с трепетом, понимая всю огромность задачи и не думая, что ее можно решить. Приобщиться. Прикоснуться. Вкусить лотоса. Это приобщение позволяет человеку что-то в себе изменить, даже если он не имеет отношения к корням этого всего, даже если он просто нормальный советский человек, ничего не знающий и не желающий. Просто в нем что-то начинает бурлить. Надо знать и про корни, и про источник. Откуда все берется? Это самый главный вопрос. Обычно считается, что человек сначала приходит к культуре или науке – а оттуда к Богу. Странным образом, если такие случаи и есть, то их единицы. Нормальный случай – обратный ход. Человек сначала приходит к Самому главному – такой, какой он есть, может быть, и совсем некультурный, может быть, обычный советский хам. Но он уже стесняется своего хамства и начинает искать. Он начинает тыкаться в культуру, а в культуре нет входа хамам, даже смущенным. Надо, чтобы его взяли за ручку – и ввели туда. Не в смысле «привели в музей». Когда я учился на втором курсе института, меня впервые привели в Третьяковскую галерею. Я сориентировался, оглянулся – и начал тому, кто меня привел, пересказывать сюжеты. Я же что-то читал, довольно много. Но это мина – уверенность, что все в порядке, ты все знаешь. А все совсем не в порядке. Когда человеком овладевает святое беспокойство, когда он готов забыть все, что имеет, ради вот этой жемчужины – он приходит уже не к культуре, а к покаянию. Ты думал, что цель твоей жизни – ты войдешь сюда, расправишь плечи и крылья и будешь наслаждаться! Ты будешь, конечно, наслаждаться, но из рук Бога ты получишь гораздо большее! Преодоление мещанства Тему связи между Богом и культурой подхватила Светлана Чукавина. -Мой опыт мне подсказывает, что поиск человеком культуры или Бога – неизбывный. Как люди приходили к культуре, как находили подлинное, настоящее? Некому было рассказать, привести, показать, все искали и находили случайные, несистематизированные вещи. Я в восьмом классе почему-то стала ходить по театральным конференциям. Мне казалось, что это что-то высокое, что необходимо к этому приобщиться, хотя я ничего не понимала. Как-то все так и жили: перепечатывали Ахматову, Цветаеву и Мандельштама. Наверное, всегда есть такой поиск. Пока он есть, есть и надежда. Если человек хочет, он может прорваться. Бывает, просто не хочет. Что нужно сделать, чтобы его поддержать? Как помочь обрести свое достоинство, чтобы он захотел выйти на простор, больший, чем его мещанский внутренний мир? В музыкальной школе я училась у ученицы Константина Игумнова (выдающийся пианист и музыкальный педагог XX века – М. С.). Когда я только пришла к ней, меня поразила хрустальная люстра с подвесками и цветок – фикус, опутывавший всю стену. И эта женщина из другой эпохи. У каждого из нас должна быть такая встреча, через которую мы находим потаенную дверь. Здесь говорилось о подмене и уничтожении. Когда я работала в музее Бахрушина, там были старые хранители, показывавшие мне обгорелые остатки старых декораций и костюмов (в музее был пожар в конце сороковых годов – многие вещи были уничтожены). Важно восстанавливать то, что мы потеряли, стараться прорваться к тому подлинному, что раздражало советскую власть. Я несколько раз водила в Пушкинский музей своего сына с его одноклассниками. У этих подростков уже так устроено сознания, что они просто не способны что бы то ни было увидеть вокруг себя! Меня это поразило, я задумалась: а как их научить? Это серьезная задача. Видимо, начинать надо с фундаментального. «Не доставайся никому», – как уничтожали иконы Александр Копировский вспомнил два страшных эпизода. -В начале 1960-х Вадим Кириченко из музея Андрея Рублева ездил по провинциальным музеям. В городе Дмитрове в краеведческом музее он увидел две большие иконы начала XVI века под шапкой плесени. Он поступил сильно – взял одну из них, икону школы Дионисия (Сергия Радонежского с клеймами жития), под мышку и унес. Без всяких документов. Теперь Дмитровский музей просит вернуть изображение. А вот в Костромском музее в конце 40-х годов списали из-за невозможности хранить около двух тысяч икон XVII века. Их просто сожгли. Хороший ход был бы – населению предложить иконы XVII века, берите кто хотите. Но нет, просто списали и сожгли. И это не единственный (хотя и не массовый) случай! Слава Богу, находились те, кто готовы были рисковать, прятать…
440Гц: Продолжение темы: Репрессированная культура: опыт надеждыМАРИЯ СЕНЬЧУКОВА, ЕВГЕНИЙ ГЛОБЕНКО Хотя это разговор состоялся два года назад ( 01 НОЯБРЯ 2013 г.), но он остаётся самым горячим и актуальным... Без единого слова правды В своем выступлении Людмила Комиссарова коснулась тем лжи, ученичества и благородства. -Один из поставленных на нашем круглом столе вопросов: «Как мы дошли до жизни такой, что подняли руку на свою прекрасную культуру, искусство, святыни?» Я задумалась об этом, как человек, причастный к этому. Я никогда раньше не думала о том, что мы, наше поколение, друзья и родные – поднимали руку на культуру и святыни. Мне кажется, это самое страшное, что произошло в нашей жизни. Я – человек уже послевоенного времени, и могу говорить только об этом периоде. Юность моя пришлась на годы, когда стало возможно дышать: 60-е годы. Появились какие-то произведения, стало возможно что-то услышать. Я хорошо осознаю, каким образом протекала моя жизнь: в ней с детства, от дореволюционных поколений был заложен поиск культуры и искусства. С другой стороны, мы научились (или нас научили) очень мало вдумываться в то, что мы говорим, думаем и делаем. Приведу пример. Мы все слушали советские песни. Они создавали радостное настроение. В идеологию мы не вдумывались. Однажды, когда я уже пришла в Церковь, один человек мне сказал: «А ты знаешь, наш гимн – это песня, в которой нет ни одного слова правды. «Союз нерушимый республик свободных навеки сплотила великая Русь»…». Мы пели и не задумывались над этим. В то же время я с глубоким чувством могла читать Чехова и Тургенева. С Достоевским были проблемы. Его не изучали. В библиотеках его найти было тоже нелегко. Я не понимаю, почему у нас убрали Достоевского и оставили Чехова. Чехов для меня стал тем писателем, который заставил меня отнестись к советской системе с большой критикой – настолько глубоко он проникал в человека, настолько человек был для него ценен – и настолько НЕценен был в нашем обществе. Учителя Настоящего Меня не удивляет то, что мы подняли руку. В нас были воспитаны формализм и цинизм, мы знали что нужно говорить, как и когда. Меня удивляет обратное. Откуда в людях моего поколения и младше – оставалось Настоящее и желание донести его до людей. Почему оставались люди, в которых внутреннее благородство не ломалось даже годами тюрем и ссылок? Приведу пример. Моя родственница работала старшим редактором в издательстве «Советский писатель». Родилась она еще до революции, закончила гимназию, была беспартийная, дочь священника (последнее, правда, скрывала), но грамотная, поэтому всю жизнь проработала на этом месте. Жила она в коммуналке в Настасьинском переулке, и я часто приходила к ней в гости, потому что с ней было очень интересно разговаривать – она очень много читала и даже телефонный разговор со мной начинала с вопроса: «Что ты читала?» Однажды я была у нее, и в друг к ней зашел совершенно не современный человек. Писатель, он принес ей на редактирование книгу. Высокий, статный, седой – и прекрасный. Из XIX века. Когда он ушел, я спросила: «Кто это?» А она ответила: «Это Олег Васильевич Волков». Этот писатель отсидел семнадцать лет. И я счастлива, что видела его, хотя не говорила с ним и слышала только их деловой разговор. Но сам облик его незабываем! Так мне повезло в жизни, что я встречала таких людей – я их могу назвать своими учителями и наставниками. У нас были разные учителя литературы. У нас была учительница, которая задавала вопрос, что было бы дальше, если Дубровский женился на Маше… Она еще создала в школе уголок Пушкина. Там, например, стоял памятник Байрона с подписью: «Нет, я не Байрон, я другой». Одна десятиклассница, увидев его, заметила: «Что-то я не понимаю: Байрон это или не Байрон?» А в последние два года (1965 – 1966 годы) к нам пришел учитель, который, как я узнала, гремел на всю Москву – Семен Абрамович Гуревич. Он смог на разрешенных к изучению писателях (а это был в лучшем случае Евтушенко и «Что делать?» Чернышевского) провести такую дискуссию на тему, типа «Зачем Рахметов спал на гвоздях?», что мы начали высказывать свое мнение. Что ранее никогда не предполагалось. IMG_9555 Я встречала и других людей, которые впрямую моими учителями не были, но у них было желание знать истину и доносить ее до людей – в том числе с риском для себя. Это театральный режиссер Анатолий Васильевич Эфрос – он умудрялся даже в советских пьесах видеть что-то, что делало его почти Чеховым. Это его супруга, Наталья Анатольевна Крымова, известный искусствовед, дочь идейной, убежденной коммунистки, смогла стать человеком глубочайших суждений, удивительной смелости – для меня это было удивительно. Увлечь молодых Помню, вышло первое издание рассказа Солженицына «Один день Ивана Денисовича» – его зачитывали до дыр. Помню, как советские люди воровали друг у друга журнал «Новый мир», чтобы прочитать «Матренин двор». Вы представляете, чтобы сегодня люди друг у друга журналы воровали? Кто вообще выписывает сегодня толстые журналы? Эта наша жизнь заложила в нас что-то такое, что уже невозможно никуда деть и что можно передать молодым. Радует, что молодые этим интересуются и просят: «Давайте вы нам расскажете». Например, просят в связи с убийством отца Павла Адельгейма рассказать: что это за время, когда за то, что человек построил храм, его могли посадить в тюрьму? За что людей высылали, сажали, почему сажали писателей и поэтов, почему надо было выслать Галича и Солженицына? Почему надо было так поступить с Пастернаком? Никита Сергеевич Хрущев спокойно прочитал Пастернака только на пенсии и сказал, что ничего особенного там нет. Если мы будем пытаться передавать заложенное в нас литературой и нашими учителями – есть надежда, что молодежь тоже будет искать. Человек не может не искать дух искусства. Может, их будет не несколько миллионов человек. Вчера мы здесь же, напротив музея ГУЛАГа, читали имена погибших. И люди подходили. Да, немного. Но подходили. Молодые тоже. Их это интересует. Они пытаются восстановить память – в том числе и о своих близких. Я знаю, что несколько человек, почитав имена, зашли и в музей. Как была потаенная Церковь, так есть и потаенное искусство. Приобщение к культуре: глаза в глаза Ведущий круглого стола высказал опасение в девальвации информации: -Сейчас нажмешь кнопку – и у тебя сразу целая библиотека. Я помню свои ощущения в 9-м классе, когда мне подарили толстый том Мандельштама. Я читал его до утра. Мне сложно представить себе сейчас такую ситуацию – все доступно, но ключ какой-то потерян. Как глаза в глаза передается вера, так и вход в культуру происходит таким образом. А как иначе? При-близиться, при-коснуться. Так выражается столь непопулярное сейчас чувство благодарения, которое не позволяет хватать сразу, а именно при-общаться. Впрочем, методы бывают разные. Я вспоминаю нашего учителя литературы (он и в советские годы жил так, что его ученики бросались креститься), который после нормальной советской литературы кидал нас, советских школьников, в океан культуры как щенят: выплывешь или нет? Если Пушкин – то через Лотмана. Не было никакой скидки на отсутствие фундамента. Это подействовало. И этот опыт тоже важно вспоминать и собирать. Ольга Седакова продолжила тему «мученичества за культуру»: -Достоевский, как известно, был архиреакционным писателем. Когда я училась еще на первом курсе университета, проводилась первая конференция по Достоевского. Это было почти то же, как если бы собрались обсуждать роман «Доктор Живаго». В самом начале ведущий этого вечера сказал: «Давайте вспомним тех, кто погиб в лагерях только за то, что изучал Достоевского». Он достал бумагу и стал зачитывать длинный список имен. Как говорил Мандельштам: как эта власть уважала культуру! Даже за то, что человек изучал Достоевского, он мог погибнуть. Парадоксы откровения Александр Копировский обратил внимание на многослойность советской культурной жизни. – Ни для Бога, ни для культуры ничто не является препятствием. Совсем закрыть и отключить невозможно. В советское время были вещи парадоксальные и смешные. Например, отца Павла Адельгейма формально посадили, действительно, за то, что он построил храм. Но на самом деле, это была одна из капель. Обвинение ему предъявили за антисоветскую пропаганду – в частности, «писал антисоветские стихи и приписывал их великим поэтам: Ахаматовой, Мандельштаму и т. д.». Еще смешной пример. В начале 90-х мне пришлось ездить по зонам. Мне рассказал один заключенный, что еще задолго до нашего приезда, когда в зонах не было литературы и тем более – Евангелия. Одному зеку удалось его заполучить, а его сосед книгу украл и имел несчастье прочитать. Результат был соответствующим – он не просто покаялся и вернул книгу, но обратился к Богу. В самой смешной и парадоксальной ситуации было возможно что-то повернуть и увидеть. IMG_9242 Мне рассказывали, как один человек, ответственный за запись гимна на пластинке, однажды слушал, как все было записано, в первом куплете явственно услышал: «схватила навеки великая Русь», – и покрылся холодным потом! Ослышался по Фрейду. Вся неправда раскрылась, человек прозрел. И это повод для нас не унывать. Стихи растут не только из чернозема, но и из сора. Крышка от Евангелия Копировский вновь возвращается к проблеме: кризис в отношении к культуре не порожден революцией, проблема глубже. -Надо не забыть, что подлинные носители культуры были не только художники, поэты, писатели, но и аристократы – дворяне, люди высшего общества, священники, в нормальном случае – архиереи. Это были те, кто слишком сильно отличался от совсем низкого уровня – от тех людей, которые впоследствии с удовольствием ломали и крушили. Понятно, что их подначивали, люди, которым культура была омерзительна – но все-таки… Высшее общества во многом отвечает за то, что случилось со страной в 1917 году. Эти люди не то что не занимались культуртрегерство – сам образ жизни, поведение, двойная-тройная мораль – не проходит даром. Люди видели, в каком разврате живут «небожители». Светлейший образ Николая II сильно меркнет перед некоторыми фактами его биографии. В катастрофе культуры во многом повинны те, кто могли ею пользоваться, от кого зависело восприятие всего, в том числе и церковных вещей. Кажется, Марцынковский (В. Ф. Марцынковский – богослов и церковный публицист, руководитель Российского студенческого христианского движения – М. С.) пишет: в 1919 году он слышит, как молодой солдат со смаком рассказывает, как он пил и насиловал. Он задает ему вопрос: «А в Евангелии разве это сказано?» А солдат спокойно отвечает: «А мы у его только крышку целовали. А что в нем написано – не знаем». Надо усвоить эти уроки. Страшна ли Всемирная паутина? Александр Копировский ответил на сложный вопрос сотрудника телевидения: «Современное поколение воспринимает культуру через средства массовой информации. Лично можно привести к культуре единицы, а миллионы так и будут в интернете. Есть ли место СМИ в этом научении? Сработает ли массовый подход?» -Меня слово «масс-медиа» не ужасает. Чтение Чехова в интернете – не ужасает. Я сам уже читал Чехова в интернете. Возможность смотреть шедевры живописи в интернете – не ужасает. Не надо заходиться в священном крике: «Только подлинник!» – но до подлинника надо дозреть. Если современного человека может заставить вздрогнуть (а я уверен: может!) что-то увиденное в интернете – пусть. Старшее поколение – совсем другие люди. Актер Сергей Юрьевич Юрский говорил: «Для меня слово интернет само по себе ужасно. Я себе зрительно представлю эту всемирную паутину!» Если человек находится в паутине, повяз в ней, как муха – есть опасность. Но необязательно. ТВ, масс-медиа – это нормально. Но не будем наивными. Сейчас уже можно говорить о живописи в Третьяковской галерее и музее Андрея Рублева – и тебя какой-нибудь идеолог не прижмет. А в телевидении это невозможно, для него есть фигуры non grata, которые можно показывать только молча. Не волнуйтесь! Пугающую свободу интернета можно легко ограничить, уже сейчас принимаются соответствующие законы. Отчуждаться от современных технологий не надо, но и молиться им не надо: «Можно сразу выйти на массовую аудиторию!» – все равно культура выйдет на единиц. И это нормально. Но в конце концов, кто вам сказал, что в супе должно быть много соли? Соли должно быть немного, а суп должен быть соленым. Новый гуманизм? Кирилл Мозговой начал подводить итог обсуждения: IMG_9235 -Думая над темой нашей встречи, я размышлял о новом гуманизме, который очень далек от настоящего гуманизма. После периода, когда человек сознательно обесценивался, возникает желание человека всячески беречь, холить и лелеять. Но какого человека мы так бережем? Ради того, чтобы любому было спокойно и хорошо – лучше, чтобы рядом не было человека великого, потому что с великим он будет себя чувствовать неуютно. Ради того, чтобы он не волновался, не нужно говорить о вещах, которые его могут потревожить. Какие-то вещи возвращаются. Меня в свое время удивило: я сравнил два произведения одного жанра – одно написано о советской реальности (Замятин), другое о американской («451* по Фаренгейту»). Там совершенно разные отправные точки, но приходят они к одному и тому же. Из изначально заданной ситуации тотального контроля и обесчеловечивания и ситуации нормального свободного общества, но в котором начинают действовать идеи, что нельзя сказать лишнее, которое может быть неприятно другому – приходят к одному и тому же. Приобщение к культуре, к корням может оказаться прививкой и дать надежду. Эти корешки пробивались всегда. Пробиваются и сейчас, будем надеяться, что и позже будут пробиваться. Людмила Комиссарова привела забавную иллюстрацию. -На углу Старосадского переулка и улицы Забелина поставили памятник Мандельштаму. Там жил его брат. Стелла, возвышение, скамеечки, можно придти, почитать стихи, они написаны там. Там в основном собираются пьющие. Для меня сначала это было шоком. А потом у меня возник вопрос: а если бы Мандельштам знал, что возле его памятника находят приют люди, которые не знают его стихов? Наверное, он был бы доволен, что возле него собираются люди и все-таки читают, что хотя бы там написано. Куда движется культура современная? Под занавес был задан вопрос о состоянии современной культуры. -Сейчас время не разгромных статей против писателей и произведений, высылок, – заметила Комиссарова. – Можем ли мы в наше время говорить о репрессированной культуре? Ответ Ольги Седаковой стал утешительным итогом встречи: -Строго говоря, мы так сказать не можем. Другое дело, куда все движется? Поскольку все время выдвигаются инициативы обновить элиту, ввести идеологию – проявляется желание спуститься к тому положению, когда культура поставлена на службу государственной идеологии, то есть становится репрессированной. Но при всех неприятностях назвать нынешнюю ситуацию репрессированной культуру нельзя. Записала Мария Сеньчукова, фото Евгения Глобенко http://www.pravmir.ru/repressirovannaya-kultura-opyt-nadezhdy/?action_object_map=%7B%2210202518962199475%22%3A653299754700450%2C%2210202518598070372%22%3A405184159609620%2C%2210202509326278583%22%3A1444699852423815%7D&action_ref_map&action_type_map=%7B%2210202518962199475%22%3A%22og.likes%22%2C%2210202518598070372%22%3A%22og.likes%22%2C%2210202509326278583%22%3A%22og.likes%22%7D&fb_action_ids=10202518962199475%2C10202518598070372%2C10202509326278583&fb_action_types=og.likes&fb_source=other_multiline Теги: Искусство, Культура, Седакова, Советский союз, СССР Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
440Гц: ПРАВИЛА ЖИЗНИ На "КУЛЬТУРЕ"О ПРОЕКТЕ Правила жизни Разговор в студии посвящен привычкам и традициям, негласным нормам, которые пронизывают нашу жизнь. Цель проекта "Правила жизни" – разобраться и понять, как возникли привычки и традиции, которые безусловны для современного человека, живущего в нашей стране, каковы правила жизни, по которым можно судить о характере нации в целом. "Мы находимся в мире, в котором ваши правила не совпадают с моими, – рассуждает главный редактор телеканала "Россия К" Сергей Шумаков. – У нас разные правила. И что делать? Толкаться локтями? А проблема в том, что важно уметь правильно говорить в уместном месте и в уместное время". Поведение и этикет, отношения и мораль, этика и эстетика, культура и история – все это будет затронуто в новом проекте, в студии которого ведущий дискутирует с социологами, антропологами, культурологами и историками. Ведущий: Алексей Бегак В выпуске от 27.01.2016 Андрей Максимов, телеведущий. Тема: "Новая наука психофилософия"; Алексей Юдин, историк. Тема: "Времена года"; Виктория Севрюкова, художник, коллекционер. Тема: "Свадебное платье"; Алекс Дубас, журналист. Истории о счастье. http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/57402/episode_id/1265795/video_id/1433649/
Алексей Трашков: Проблемы российской культуры
Joker-Point: Новости российской культуры: Разгром и сожжение — музыканты очень кому-то мешали АВТОР Александра Малеева, мама учеников колледжа Сегодня произошла трагедия — прямо сейчас ( в 8.20 утра — прим. Ред.)горит и догорает Московский областной музыкальный колледж имени С.С.Прокофьева. Это огромная потеря — горят ноты, архивы, дорогие и уникальные инструменты… Колледж известен, его выпускники учатся в Гнесинке, институте культуры и т.д. Студенты участвуют в международных конкурсах. Это действительно уникальное учебное заведение! Здание расположено в центральной части города Пушкино (15 км от Москвы), в небольшом парке. Несколько лет назад их пытались выселить из этого здания, а землю отдать под застройку. Тогда не вышло — вступились жители, родители, подняли шум… И вот сегодня ночью, во время карантина (то есть нет занятий, нет морозов, нет нагрузки на электросеть, здание пустое) колледж загорелся. Горит прямо сейчас. Пожарные машины просто стоят. Колледж горит. В новостях — ни слова. Есть стойкое ощущение, что это поджог. По словам сотрудников колледжа, часть парка уже распродали под застройку. Видимо, музыканты очень кому-то мешали…. Горько и страшно от этого То, что нигде нет новости о пожаре, настораживает — позволят догореть по-тихому, разгонят весь колледж, землю застроят. Но даже если это несчастный случай — очень важно привлечь внимание к нашей проблеме. Иначе администрация города и области просто отмахнётся — денег нет. И расформирует колледж… Без работы останутся более сотни преподавателей и 240 студентов не смогут доучиться. Нам нужно, чтобы этот пожар не оставили без внимания, провели объективное расследование (на что надежды мало, конечно) и ГЛАВНОЕ — не расформировали это потрясающее учебное заведение! Чем дичей самобытность народа, тем он патриотичней - так дац-зы-бает Владимир Путин.
Joker-Point: Итоги творческого конкурса «Инстаграм министерства культуры» Поможем Владимиру Мединскому и министерству культуры пропиарить их инстаграм. Необходимо сочинить четверостишие с очень строгой строчкой, которую нельзя изменять. Она может быть в любом месте, но менять ее нельзя. Она так и звучит: «Инстаграм министерства культуры». Избранные результаты творческого конкурса: Постучал я дубиною в дверь: Принимаете грязные шкуры? Больше прачечной нет, здесь теперь Инстаграм министерства культуры. (Михаил) Завлекли меня, бедную дуру, В инстаграм министерства культуры. И теперь я страдаю, Но всю ночь я читаю Инстаграм министерства культуры. (Елена Богатыренко) Реют чайки над морем сурово, Спят сотрудники прокуратуры, Им ответом – толпа на Серова, Инстаграм министерства культуры. (Станислав Крючков) Инстаграм министерства культуры. И немножечко жареной куры. Вмиг доволен народ, Вместо булки жует Инстаграм министерства культуры. (Дарья Пещикова) Инстаграм министерства культуры – Это словно герои России, Только нет перископов в прицеле, Минкультуры еще не в теме. (Свердловская область) Инстаграм министерства культуры Наши души спасет и фигуры. Взглянешь – дух воспарит, Ни хамон не манит, Ни французские карикатуры. (Нина Аныкина) Странных линий изгибы, текстуры На меня с монитора глядят. Инстаграм министерства культуры Не содержит еды и котят. (Анна, Москва) Не звонить вам больше по прачечным, Ни де-факто звонить, ни де-юре. Сам расскажет вам все, что проплачено Инстаграм министерства культуры (Иван Якубович) Без ста грамм и акупунктуры Не найти инстаграм министерства культуры. Как ответ мракобесью госдуры, Инстаграм министерства культуры. Ждем теперь мы еще креатуры – Инстаграм прокуратуры. (Москва) Залудил я 100 грамм политуры, Весь мой день под откос полетел. Ну зачем я с утра посмотрел Инстаграм министерства культуры? (Владимир Липин) Инстаграм министерства культуры – Метр духовности, скреп килограмм. Инстаграм министерства культуры. Инстаграм, инстаграм, инстаграм. (Лена, Москва) Не приемлет голой натуры Инстаграм министерства культуры. Никаких сигарет, Мата тоже здесь нет. Лайки ждите от прокуратуры. (Дворник, Екатеринбург) Вместо тысячи книжных громоздких страниц Принимаю в себя конъюнктуру Слог светоносный уполномоченных лиц Инстаграм министерства культуры. (Саша, Балашиха) Не алкай бутыль политуры, Не смотри в зомбоящике вести, Посети, невеждам из мести, Инстаграм министерства культуры. (Владимир в бане) Инстаграм министерства культуры, Наших скреп он надежный оплот. Здесь не котики с пищей и дурры, Здесь духовность из амфор идет. (Александр) Перестану быть подлым козлом, Прекратишь быть клинической дуррой. Подпишу нас с тобой вечерком Инстаграм министерства культуры. Тут Мединский на днях разместил Неглиже своей статной фигуры. И смеясь, комнадзор запретил Инстаграм министерства культуры. (Сергей, Уфа) Инстаграм министерства культуры Вел чувак из Куала-Лумпура. А другой на Бали От России вдали Вел аккаунт Мособлпрефектуры. (Евгений Миллер)
Joker-Point: Инстаграм министерства культуры Академику-горцу доверен. Сам Мединский талантом не блещет Нарисует картину Кадыров Чего может братцы быть хлеще.
НЕМО: Владимир Высоцкий Умер 25 июля 1980 г. (42 года), Москва, СССР "Власть предержащие" хотят остановить "Машину времени". Выступление артиста должно было состоятся 26 февраля. Лидер рок-группы "Машины времени" Андрей Макаревич обвинил полпреда президента Игоря Холманских в срыве своего концерта в Екатеринбурге. Как написал музыкант в своем Facebook, Холманских в третий раз "пытается сорвать концерт "Машины", давая указание в устной форме". "Потом опять будут врать что никто не покупает билеты. Просто хочу чтобы об этом знали", – сказал музыкант. Выступление Макаревича должно было состояться 26 февраля. "Концерт действительно отменен. Причины отмены нам неизвестны. Мы только предоставляем площадку для концерта", – цитирует ТАСС представителя пресс-службе концертного зала "Телеклуб", где должно было состояться выступление артиста. Позднее полпред президента в Уральском федеральном округе Игорь Холманских заявил, что удивлен обвинениями музыканта в свой адрес. "Полпред был очень удивлен заявлением уважаемого Андрея Макаревича. Он сказал, что не следит за концертным графиком исполнителя. Он никогда не знал о том, что 26 февраля в Екатеринбурге предполагается концерт", – цитирует "Русская служба новостей" пресс-секретаря полпреда Андрея Перла. Он отметил, что Холманских считает заявление Макаревича по крайней мере некорректным, так как музыкант "фактически обвинил его в превышении должностных полномочий", и это, по словам Перла, вполне можно назвать клеветой. "После того как юристы внимательно изучат этот вопрос, полпред оставляет за собой право обратиться в правоохранительные органы по факту клеветы", – сказал пресс-секретарь. 25 июля 2016 года, в день кончины Владимира Высоцкого, нужно провести марш в поддержку рк.гр. "Машина времени". Под лозунгом: "Машину времени остановить нельзя" Поколение рк. гр. "Машина времени", от 30-50 лет, такую акцию поддержит. Когда все мы пели песни гр. "Машина времени", ни каких "шибздиков", и в помине не было. Андрей Макаревич - это Андрей Макаревич, а "шибздики"- это непонятно кто!
Исаева Людмила: Matainov Ruslan пишет в ФБ: Владимир Бортко участвовал в передаче «Большинство» на НТВ, посвященной 60-летию ХХ съезда КПСС, на котором коммуняка Хрущев разоблачил вурдалака Сталина. «А что, надо было уничтожать людей, такое время…» — сказал Бортко. Ведущие Сергей Минаев и Максим Шевченко были шокированы: «И это говорите вы, снявший «Собачье сердце»?» — «Да, и раскаиваюсь за это». На последующий вопрос: «А если ради государства нужно было уничтожить вашу семью, вы бы пошли на это?» ̶Б̶о̶р̶т̶к̶о̶ Шариков, после некоторой паузы ответил: «Конечно, пошел бы… ради государства...». Это одна из сильнейших моих травм и потрясений от непонятных перерождений в сознании людей... Первое - было от Станислава Говорухина, поддержавшего мафию в руководстве страной. Потом - от Александра Ольбика , автора замечательной военной повести "Дикие пчёлы на солнечном берегу" и ряда чудесных интервью и авторских эссе. Теперь - горечь от заявлений Владимира Бортко, он отрекается от своего детища. Обидно осознавать, что не по чину слава - ведь фильм получился гениальный... Не смог чего-то рассмотреть, или влияние окружения, или попросту - ошибся?.. Бывает. Размышляя над этими процессами, могу лишь предполагать, что явилось таким поражающим, нарушающим здравый смыл и миролюбие в этих талантливых и значимых для культуры людях?... Конечно же разруха и непорядок в стране. А ещё - некоторая стереотипность мышления, и, возможно, привязки к ожиданиям советского периода.. Может быть, недостаток объективной информации )) не смейтесь - при всей чрезмерности доступа и бессистемной подаче - в этом хаосе многим уже сложно отделить подлинное от наносного. Не говоря уж о том, что выдают прогосударственные СМИ и ТВ, и что в здравый смысл и реалии жизни никак не вписывается. А, возможно, не готовность некоторых поверить, что их в очередной раз обманули на государственном уровне. И, как реакция - соответствующий протест, блок прогрессивного мышления... Что ещё могло сломать таких зубров как Ст.Говорухин, Вл.Бортко..?.. Кстати, хочу всех призвать уберечься от осуждения. Сочувствуйте. Им - тоже плохо. Их души - маются. Никто не защищён от шанса заблудиться, даже на исходе своей успешной дороги. Будьте милосердны и терпимы. Джугашвили и его репрессии - зло, но злом зла не одолеешь. В лучшем случае - любовью и состраданием, в худшем - будет ещё один виток испытаний с репрессиями и уничтожением людей. Механизм уже запущен, видимо, для осмысления того, за что отказались покаяться ранее. Целесообразнее просвещать своих детей дома, в школах и вузах, где ещё позволительно говорить о вреде насилия над человеком в угоду любой идеи. Множьте сторонников здравого смысла и мира примерами добра и человеколюбия. Это принесёт свои плоды.
Русофоб: Исаева Людмила пишет: На последующий вопрос: «А если ради государства нужно было уничтожить вашу семью, вы бы пошли на это?» ̶Б̶о̶р̶т̶к̶о̶ Шариков, после некоторой паузы ответил: «Конечно, пошел бы… ради государства...». Ничего удивительного. Человек честно озвучил шкалу ценностей патриота "Великой России". И съёмка "Собачьего сердца" тут совсем ни при чём.Лени Рифеншталь тоже была гениальным кинорежиссёром - государственником.
440Гц: Русофоб пишет: Человек честно озвучил шкалу ценностей патриота "Великой России" Эти ценности насквозь фиктивны и противоречивы... http://ipvnews.net/?p=4511 Спасать наше образование поздно. И это не паника – это констатация факта. Я сейчас прохожу доп.образование на курсах менеджмента в образовательных организациях. Это образовательный курс для директоров школ, заведующих детскими садами и кадрового резерва. Т.е. это серьёзный образовательный курс, разработанный краевым ИРО (институтом развития образования). Так вот, вчера перед нами выступал заведующий кафедрой методики, доцент, автор монографий, человек по долгу службы отвечающий за содержание образовательных программ – у нас в крае именно он решает какая программа будет использоваться в школе, а какую институт не пропустит. Причём в его должностные обязанности входит оценка программы развития школы, именно он отвечает за реализацию государственной концепции образования… Так вот, этот человек облечённый регалиями и властью, перед которым на цыпочках ходят директора школ, второй человек в образовании края после министра образования нёс такой бред, который у меня даже язык не поворачивается воспроизвести. Его курс посвящён концепции воспитания в школе и детском саду, составлению программ развития. Из его курса мы узнали: — что существует только две картины мира: православная и языческая, — естественно научные дисциплины школьникам не нужны потому, что искажают картину мира — реальность не дана нам в ощущениях, а формируется в душе — что происходит в голове человека, знает один бог – исследовать это бессмысленно — психология – гуманитарная наука, т.к. в ней нет научных фактов — учёные должны опираться на мифологию — настоящее истинное знание исходит от бога, а не от людей — человек отличается от животных (!) наличием духа — содержание образование должно строиться в соответствии с заветами предков — наша задача не давать знания, а воспитывать дух … А также: — сакральное значение чисел — истинную картину мира, стоящего на кресте четырёх стихий — вся вселенная состоит из четырёх элементов — древнейшие постройки били четырёхугольными, потому что см. выше — Россия соответствует дневному хождению солнца – прямой свастике, а западные страны ночному – перевёрнутой свастике и потому погрязли в грехах и во зле. — русский человек отличается от западного тем, что у него есть идеал святости, а для европейца нет и не может быть ничего святого — человек – информационное существо — форма круга дана нам свыше т.к. не поддаётся человеческому разумению — теория эволюции всего лишь точка зрения некоторых учёных … И ещё много много нового. Причём это ИСТИНА, в соответствии с этими воззрениями мы должны строить программы воспитания и развития, что бы дети жили по законам предков, а не блуждали подобно диким европейцам во тьме невежества. Науки должны изучаться лишь как некоторые альтернативные взгляды в тех местах, которые подтверждают учение предков. И это не отдельный отморозок или сектант, он не озвучивает свои взгляды и не даёт рекомендаций – это методические указания одобренные министерством и ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ к исполнению. Если не писать программы развития и воспитательные планы в соответствии с этой концепцией, то этот человек их не одобрит, т.е. у школы этой программы и плана не будет, что чревато последствиями вплоть до увольнения директора и отзыва лицензии. Понятно, что всё это бред, но 30 человек заведующих директоров и резерва слушали и задавали вопросы. Т.е. представьте ситуацию приезжает человек из руководящей структуры и говорит – мы будем жечь книги и камлать с бубном, а директора школ спрашивают «а как нам сжигание книг совместить с противопожарной инструкцией?», «бубен в левой руке держать или в правой?», «вокруг костра ходить по часовой стрелке или против?» …и я их прекрасно понимаю – потому что не будешь жечь костры из книг и камлать – тебя заменят на того кто будет, а основанием для замены будет экспертиза проведённая тем самым человеком. Это уже не смешно!!!!!!!!!!!!!!!!! Это же полный пипец!!!!!!!! …далее ... http://ipvnews.net/?p=4511
Русофоб: 440Гц пишет: — что существует только две картины мира: православная и языческая, Не совсем так...Православная - ИСТИННАЯ и все остальные - еретические и вредные для русского государства (империи). и русского народа. И всё это привело меня к убеждению , что Православие вообще и РПЦ в частности вместе с их ценностями относятся к силам зла.
Joker-Point: Молодой театр «Мастерская» из Санкт-Петербурга взялся за роман Александра Фадеева «Молодая гвардия». Режиссеры Максим Диденко и Дмитрий Егоров отнеслись к культовому произведению советской литературы как идеологическому тексту. Желание извлечь правду, освобожденную от советского пафоса, стало, судя по декларациям режиссеров, главной целью их работы. Одна из частей спектакля решена средствами пластики. Фото с официального сайта фестиваля «Золотая маска» Однако на деле спектакль поставлен, быть может, к счастью, не о замене одной пафосной неправды на другую якобы непафосную документальную правду. Ведь манипуляция документом также не есть гарант истины. Спектакль идет почти пять часов и является своеобразным триптихом. Первая часть под названием «Миф», пластически сыгранная, есть скорее романтическая версия «Молодой гвардии», ее ставил Максим Диденко. Несмотря на вставки со Сталиным, орущим и воющим в микрофон в прологе, несмотря на караоке с исполнением песни «С чего начинается Родина», питерская молодежь всерьез размышляет о том, что есть героизм и насколько благодарны потомки. Какова цена человеческой жизни, молодой, еще и толком не узнавшей этой самой жизни? И какова цена режима, если власть использовала вчерашних школьников в столь страшной войне?http://www.ng.ru/culture/2016-03-17/8_school.html
440Гц: Уродство хуже воровства Лев ШЛОСБЕРГ. 23 марта 2015, 11:25 Самое трагическое последствие изборского воровства – это не украденные деньги, а уничтоженное культурное наследие Вот уже неделю российские СМИ обсуждают большую федеральную новость: средства на реставрацию Изборской крепости и, судя по всему, двух Никольских соборов, театра драмы им. Пушкина в Пскове, как и сотен других реставрационных объектов ЗАО «БалтСтрой», в значительной части разворованы. Причем планово, хорошо организованной преступной группой чиновников и бизнесменов, научившихся быстро осваивать средства налогоплательщиков, выделенные на культурное наследие. Масштаб деятельности «БалтСтроя» не имеет аналогов в российской реставрации: за компанией числится 246 госконтрактов на общую сумму 70 млрд рублей. Для понимания псковичей: это три годовых бюджета Псковской области. Трудно предположить, что все украденные деньги будут найдены и возвращены в бюджет. Народных денег, конечно, очень жалко. Но любые деньги восстановимы, в отличие от культурного наследия: однажды разрушенный памятник истории и культуры уходит навсегда, он не подлежит восстановлению. Муляжи не заменяют культуру. Это для федеральных СМИ случилась новость, когда следствие громко сказало про Изборск. В Псковской области эта без преувеличения трагическая для культуры новость давно не новость. Публично запланированное преступление Самое печальное в том, что ещё за год до реставрационного безумия в Изборске всё было понятно: израсходовать на реставрацию крепости три сотни миллионов рублей за полгода вместо четырех с половиной лет (!) по нормативу можно было только одним способом: варварским. Что и произошло. Пострадавший в будущем в противостоянии с «БалтСтроем» архитектор-реставратор Владимир Никитин лично предупреждал об этом губернатора Псковской области Андрея Турчака ещё в феврале 2011 года. Безрезультатно. Изборская афера, перечитываемая сейчас не только рядовой, но и специально обученной публикой, была описана мной в деталях в мае 2013 года на страницах «Псковской губернии». Тогда из федеральных СМИ этой темой заинтересовалось только «Эхо Москвы». https://gubernia.media/number_783/01.php
440Гц: «Владимира Мединского в отставку!» - Лев Шлосберг ● 16.03.2016 ● Пиджаки ► Говорит Москва
Алексей Трашков: Лирический герой суда и следствия Сельскому поэту из Орловской области за «экстремистские стихи» грозит до 5 лет. Уже второе поколение силовиков растет по службе на его творчестве Тот Бывшев — это любимец местной публики, призер всероссийских поэтических конкурсов, протеже орловских функционеров от культуры. Публиковался в «Юности», в питерском журнале «Родная Ладога», в московской «Пионерской правде», в «Литературном Башкортостане». Взял третье место в престижном всероссийском конкурсе «Серебряный родник». В 2007 году Бывшев выпустил сборник детских стихов «Солнечный зайчик», имевший популярность в книжной рознице. А в 2013 году при поддержке местных властей был напечатан его сборник с георгиевской лентой на обложке. В него вошли 200 стихотворений Бывшева о Великой Отечественной войне. 20:08 09 марта 2017 Павел Каныгин спецкор Дома у Александра Бывшева. В комнате — мама, она ослепла и уже не встает. Учитель немецкого языка из поселка Кромы Орловской области Александр Бывшев, осужденный в 2015 году за публикацию двух «антироссийских стихотворений», стал фигурантом нового уголовного дела. Местные следователи совместно с региональным центром по противодействию экстремизму (ЦПЭ) начали расследование по факту публикации еще одного стихотворения 42-летнего Бывшева, которое называется «На независимость Украины». Сельский учитель пока имеет статус свидетеля, а автора произведения следователи формально еще не нашли. В материалах дела о нем говорится как о «неустановленном лице под ником Александр Бывшев», которое «С целью возбуждения вражды разместило стихотворение на странице в социальной сети «ВКонтакте» для всеобщего публичного ознакомления». В тексте,как уверены следователи, имеются «высказывания уничижительного характера по отношению к группе лиц — «русские». «Вывести на площадь к Ленину, снять штаны и выпороть». Штрихи к портрету политически грамотных обитателей российской глубинки Такой же «уничижительный характер» силовики обнаружили два года назад в стихотворении Бывшева «Украинским патриотам», где автор призывал не отдавать «ни пяди Крыма путинским чекистам». Тогда, напомним, стихотворение было признано экстремистским. Учителя приговорили к исправительным работам (по ч. 1 ст. 282 УК РФ), запретив 2 года работать в системе образования. Бывшева приписали к ЖЭКу — подметать улицы и выносить мусор. Так сельский поэт в одночасье превратился в диссидента номер один средней полосы России. Кроме прочего, его внесли в список экстремистов и террористов Росфинмониторинга — что обязывает банки отказывать человеку в клиентских финансовых услугах. Уголовное дело из-за нового стихотворения (все по той же 282 статье) может обернуться для поэта-рецидивиста сроком от 2 до 5 лет. Начальник орловского ЦПЭ Сергей Стеблецов, как рассказывает мне Бывшев, советовал ему уезжать из России и не ждать, когда ему поменяют статус со свидетеля на обвиняемого. «Сказал, к президентским выборам по всей стране пойдут дела об экстремизме. И мне лучше уехать всей семьей по-хорошему. Так и сказал». Стихи с георгиевской лентой Александр в читальном зале местной библиотеки. Теперь ему здесь не рады. Фото: Влад Докшин / «Новая газета» Александр Бывшев встречает меня на обочине трассы Москва — Харьков, которая разрезает его поселок. По мокрой земле, высунувшейся из-под растаявшего снега, мы идем к нему домой. — Так, может, вам действительно уехать? — спрашиваю я его. — Ну как я уеду? Это что, бросить дом, семью? Да и почему я должен уезжать-то?! — возмущается Бывшев. — Я тут всю жизнь прожил. Семья Бывшева — это лежачие родители: мать, которая ослепла несколько лет назад, и глухой отец. Все вместе живут в одной квартире, на первом этаже уродливого насыпного двухэтажного дома. Несколько лет назад власти поселка, чтобы не тратиться на ремонт отопления, отрезали дом от теплоцентрали, так что жителям пришлось проводить в квартиры индивидуальные обогревающие системы. Никто из жителей дома не стал протестовать и возмущаться. Вот и Бывшев говорит: «Мы тоже прикинули: капремонт власти все равно делать не станут, а жить как-то надо. Ну мы и поставили тоже газовый котел, как все». Бывшев приглашает внутрь, мы заходим в помещение с тяжелым запахом. Он просит не разуваться. В гостиной в кресле-кровати лежит его мать. Посреди комнаты рабочий стол с рукописями и множеством карандашей. Книги Чаадаева, Троцкого и Суворова-Резуна. На полу коробки с вещами, пакеты, всюду сушится белье… Я предлагаю Бывшеву все же выйти по улицу. По каше из снега и грязи, которая разлилась по тротуару, мы идем в центр поселка. Редкие прохожие, попадающиеся навстречу, глядят под ноги, выбирая, где посуше. Издалека Бывшеву машет какой-то человек в распахнутой телогрейке: «Михалыч! Ты держись! Опять на интернетах про тебя пишут. Я с тобой, Михалыч!» «Да это наш городской сумасшедший, — говорит Бывшев, заметно смущаясь. — Кто бы еще так радовался мне». После увольнения из школы он так и не смог найти работу в поселке. И хотя «запрет на профессию» формально истекает в этом году, в местном отделе образования ему дали понять, что школа для него будет закрыта навсегда. — Как быстро мы вернулись в удушливые советские времена. И ведь ничего нового, и Пастернака преследовали, и Солженицына, и Бродского, — ровным голосом перечисляет Бывшев. Бывшев живет на пенсию родителей — «сорок тысяч с прибавками выходит на троих». В старой куртке и резиновых ботинках-галошах он ведет меня по поселку. «С 2014 года я как изгой. Враг народа. Отвернулись все», — говорит. Из-под шапки торчат его длинные засаленные волосы. И это совсем не тот Бывшев, которого знали в Кромах раньше. Строгий учительской пиджак, опрятная короткая стрижка, сияющее лицо на фотографиях областного литобъединения — это Бывшев до 2014 года Тот Бывшев — это любимец местной публики, призер всероссийских поэтических конкурсов, протеже орловских функционеров от культуры. Публиковался в «Юности», в питерском журнале «Родная Ладога», в московской «Пионерской правде», в «Литературном Башкортостане». Взял третье место в престижном всероссийском конкурсе «Серебряный родник». В 2007 году Бывшев выпустил сборник детских стихов «Солнечный зайчик», имевший популярность в книжной рознице. А в 2013 году при поддержке местных властей был напечатан его сборник с георгиевской лентой на обложке. В него вошли 200 стихотворений Бывшева о Великой Отечественной войне. Он высмеивал противников войны в Афганистане, описывал гонения прибалтийских правительств на местный русский мир. «Шел в ногу с пятилеткой, был такой период», — говорит Бывшев. Состоял поэт и в орловском литературном объединении, уже собирался вступать в Союз писателей, но не смог найти общего языка с местными функционерами. — Я хоть и в ногу шагал, но противоречивые ощущения накапливались, — говорит он. — Я себя не сдерживал. В 98-м году в кризис по Ельцину прошелся, далее по Путину, так что меня охотно брали левацкие журналы, и СМИ Жириновского брали, и в нашей орловской коммунистической прессе печатали с удовольствием. Троцкисты тоже печатали… После разлада с орловскими коллегами отношение к учителю-поэту стало портиться повсеместно. О том периоде Бывшев вспоминает неохотно, но говорит, что вскоре на горизонте замаячил Майдан и он «окончательное перешел в оппозиционное состояние». «Мы ощутили силу руки Путина» Александр в коридоре кромской центральной библиотеки. Она делит здание с местным отделением ФСБ. Фото: Влад Докшин / «Новая газета» Стихотворение «Украинским патриотам», которое Бывшев разослал 1 марта 2014 года в украинские и российские СМИ, вызвало немедленный отклик. Стихи процитировали крупные электронные издания. А в поселковой газете «Знамя» вышла статья, посвященная личности самого автора, с заголовком «Таким поэтам места в России нет!». «Наиболее активная и политически грамотная часть молодежи нашего города бьет тревогу, — сообщалось в издании. — В неспокойное время, когда внешние враги оскалили свои зубы и затаились в смертоносном прыжке, находятся люди, которые подрывают Россию изнутри, действуя как пятая колонна». В послесловии редакция сообщила, что обратилась в прокуратуру Кром за разъяснениями и получила такой ответ: творчество Бывшева взято на контроль, возбуждение ненависти либо вражды будет караться в соответствии с УК РФ, вплоть до 2 лет лишения свободы. А уже вскоре появилось и уголовное дело. Суд над Бывшевым начался в марте 2015 года — в Дебальцеве только-только утихла мясорубка, а телевидение еще вовсю будоражило патриотические чувства россиян рассказами о сужающемся кольце врагов. Следователь Дмитрий Зубов, который вел дело, упирал на ненавистнический по отношению к русским характер стихов Бывшева. Ненависть к ним Зубов рассмотрел во фразах «путинские чекисты», «москальская банда» и т.п. Однако лингвистическая экспертиза, заказанная судом у московских ученых-филологов из центра «ГЛЭДИС», едва не развалила обвинение — разжигание ненависти к русским москвичи не выявили. Тогда «в целях правильного разрешения дела», как откровенно говорится в материалах, суд назначил новую экспертизу — на этот раз сотрудникам криминалистического центра УМВД по Орловской области. На 11 страницах полицейские эксперты подтвердили версию следователя. Главными обличителями Бывшева на процессе стали его коллеги из кромской средней школы. Ярче прочих звучали директор Людмила Агошкова и учитель английского языка Вячеслав Костяков. — Понимаете, для нас Путин — особенно после возвращения Крыма — это кто-то, заставивший русских поверить в себя, — давала показания Агошкова. — Мы ощутили и силу руки, и твердость намерений. И когда Крым вернулся — мы все приветствовали: «Крым наш!» И он всегда был нашим. И только Бывшев написал: «оккупанты»… Что с ним случилось — я не знаю. Раньше ведь он писал другие стихи — про войну с фашистами, про лирику, про детей… — Бывшев откровенно поддерживает разрыв нашего народа! Он поддерживает право украинцев на независимость и европейский выбор, — клеймил коллегу учитель английского языка Костяков. — При помощи своих покровителей Бывшев призывает к убийствам русских. В числе покровителей учитель английского называл Русский ПЕН-центр, телеканал «Дождь» и западных литераторов. Другие учителя, выступившие на процессе, присоединились к осуждению русофобских стихов, хотя и не смогли вспомнить их содержание. Судья Маргарита Гридина, удовлетворенная показаниями коллег и полицейской экспертизой, приговорила Бывшева к 300 часам исправительных работ. «Твои хохлы выиграли на Евровидении, а нас опять попытались унизить!» Сотрудники полиции провожают поэта в отделение. Фото: Влад Докшин / «Новая газета» С критикой Бывшева выступили многие заметные фигуры поселка. Прежние товарищи не могли простить ему «перемену принципов». Те, кто не был знаком с учителем, решили также не оставаться в стороне. «Я сам помогал ему издавать стихи. Хорошие были стихи, а потом что он начал писать гадости про нашу Родину? Он умный человек, зачем он это все начал?» — говорил глава Кром Андрей Усиков. После суда на квартиру, где Бывшев живет с родителями, дважды совершались нападения — неизвестные разбивали кирпичом окно. Кроме того, соседи жаловались районным властям, что на форточке бывшего учителя висит украинский флаг. Бывшев вспоминает о сообщении, которое получил после конкурса «Евровидение-16»: «Твои хохлы выиграли, а нас опять попытались унизить. Ты, конечно, рад, что Украина победила. Небось, уже и стишок про это сочинил? Это мировой заговор против России. Нам объявлена война, и ты в ней на стороне наших врагов. С такими, как ты, надо поступать по законам военного времени, как с предателями и шпионами». В семь утра 28 августа 2015 года Бывшева разбудил стук в дверь. Видеть тех, кто пришел, Бывшев не мог — в двери не было глазка. На лестничной площадке, как выяснилось уже через минуту, толпились сотрудники Центра «Э». «Кто там?» — спросил из-за двери Бывшев. «Из «Новой газеты», — ответили сотрудники ЦПЭ и через секунду промаршировали в квартиру с постановлением об обыске. Полицейские объяснили, что накануне кто-то пытался поджечь здание кромской прокуратуры: «Вы у нас теперь по всем таким делам будете подозреваемым номер один». Бывшев рассказывает, как год назад его вызывали в полицию на беседу. Полицейских интересовала заказанная им по интернету книга Феликса Лурье «Нечаев. Созидатель разрушения». Бывшев до сих пор не знает, как сотрудникам стало известно об этой онлайн-покупке. «Спрашивали, понравилась ли мне книга, что в ней есть интересного. Затем попросили принести чек. Не знаю, что их так встревожило. Наверное, название». «Уже не до стихов, слушай. Кушать что-то надо!» Кромы находятся в 40 километрах к югу от Орла по харьковской трассе. «Поселок городского типа, промышленный узел района с населением 7 тысяч» — так о нем сказано его в официальных документах Орловской области. Надо отметить, что в поселок Кромы превратился только в советское время, а до этого был городом с увлекательной историей. Первое упоминание Кром датируется наравне с Москвой — 1147 годом. В XV веке здесь был свой князь с мощной крепостью, который не подчинялся Москве и дружил с Литвой, соперницей Московии в борьбе за русские земли. В Смутное время в Кромах два года укрывался и держал оборону Лжедмитрий I, сумевший обаять местных жителей. Затем успех предшественника повторил и Лжедмитрий II, собрав из неугомонных кромчан войско для похода на столицу. В Гражданскую войну Кромы опять стали плацдармом для наступления на Москву — теперь уже белогвардейцев. Но и эта история закончилась провалом. Летопись Кром вообще насыщена событиями, которые могли бы изменить историю страны. Жители города, можно сказать, всегда были в авангарде и пламенно откликались на каждую авантюру — по крайней мере, так было до Гражданской войны. Затем в Кромах утвердилась советская власть, население сократилось вдвое, а большевики лишили это неспокойное место городского статуса, превратив его в село. С тех самых пор вплоть до всеобщей травли и суда над школьным учителем Бывшевым в 2015 году хроника Кром не имела особенно ярких эпизодов. Ярким эпизодом в жизни Кром мог бы стать экономический кризис, если бы это явление было исключительно местным. В 2015 году в поселке стала расти безработица. Собственные доходы местного бюджета (и без того очень скромного) составили в 2015 году 14,8 млн рублей. В 2017 году, если судить по официальному прогнозу кромской администрации, доходы упадут до 11,2 млн. Малый бизнес, на котором держалась экономика поселка, пришел в упадок. Производство, созданное в советское время, остановилось в Кромах еще в 90-е годы. Можно сказать, что сейчас себя хорошо чувствуют только местные силовики, ставшие бенефициарами преследований учителя в 2014–2015 годах. На фоне всеобщего патриотического угара повышение по службе коснулось почти всех участников дела против поэта-экстремиста. Например, основной следователь по делу Бывшева Дмитрий Зубов стал заместителем начальника межрайонного СУСКа. Прокурор Кромского района Максим Гришин, давший в марте 2014 года старт расследованию, отправился вскоре в Орел — на должность начальника управления по надзору за исполнением федерального законодательства облпрокуратуры. А старший помощник прокурора Лилия Лаврова, которая когда-то была ученицей Бывшева, инициировала включение его стихов в реестр экстремистской литературы — и также получила продвижение в Орле. «Все-таки плохой я учитель, — грустно замечает Бывшев. – Она же была у меня лучшей ученицей, одни пятерки ставил, и вот так предала за карьеру… Сам долго не мог поверить, но потом мне сказали, какие там зарплаты. А больше людям ничего не надо». От патриотического ликования 2014–2015 годов сегодня почти не осталось следа. Но соблазн стремительного карьерного роста не дает покоя уже новому поколению силовиков. Новое дело по стихам Бывшева ведут уже другие люди. Из прежних остался разве что следователь. Дмитрий Зубов, молодой невысокий мужчина лет 30, сидит в отдельном кабинете местного СКР. Одет он как конферансье — в парадный черный костюм с черным галстуком и белой рубашкой. Заглядывая в его кабинет, Бывшев спрашивает, когда вернут изъятый на экспертизу по новому уголовному делу компьютер: «И что там вообще с этим делом? Живу в неизвестности». «Вы не волнуйтесь, мы вас вызовем, всему свое время, а пока расслабьтесь», — говорит Зубов. «А компьютер?» «Компьютер ваш еще не изучен, да куда же вы так торопитесь!» — улыбается следователь, который, похоже, в хорошем настроении. Правда, когда в кабинет вхожу я, разговор уже не клеится. — Как продвигается новое дело? — спрашиваю. — Мне некогда, — мрачнеет Зубов. — Теперь вы торопитесь? — Меня сегодня прокурор ждет, — Зубов начинает беспокойно перебирать бумаги. — А с прессой общаться я не уполномочен. Новый прокурор района Алексей Трянзин держит дело Бывшева на контроле, но разговаривать со мной тоже «не имеет полномочий». У Трянзина мягкий голос и дорогие часы. «Вам надо беседовать с Орлом», — говорит он и дает номер телефона официального представителя ведомства, старшей помощницы областного прокурора Елены Семиной. Но у той, как выяснилось, «есть полномочия говорить только с региональными СМИ, а с федеральными должна говорить генпрокуратура». Бывший владелец кромской автомастерской на улице 25-летия Октября Самвел Чалоян никогда не видел осужденного за стихи учителя. Но говорит, что два года назад осуждал его вместе со всем городом. — Такие стихи писать про Россию и президента — это предательство, — говорит Самвел Чалоян. — Он же русский человек! Как он мог вообще так писать? — А вы помните, что он писал? — Грязь лил на родину! Что-то там про Крым — наш, не наш. Против наших действий на Украине высказывался. Сам я не читал, конечно, но люди тогда приходили ко мне в магазин, рассказывали — ужас просто, кошмар! Мы все его осуждали. — А сейчас не осуждаете? — спрашиваю. — А он и сейчас снова пишет? Не слышал, не знаю. Да и магазин-то пришлось закрыть мне, кризис начался — вот как раз его судили. — Сейчас у него из-за стихов новое уголовное дело. — Не знаю. Уже не до стихов, слушай! — говорит Самвел. — Кушать что-то надо, кручусь как белка, таксую. Таких, как ты, целый день вожу, на еду вроде зарабатываю. Бывший предприниматель везет меня в бордовых «Жигулях» из прокуратуры на вокзал. «Прокуратура — мечта! Кризис, не кризис, сидишь в тепле — хорошо. В полиции тоже — хорошо! Все отсюда уезжают или в Белгород, или в Москву, а если ты у государства кушаешь — не надо никуда ехать. Россия, брат, так и живем». «Так, а про Бывшева что вы теперь думаете?» — спрашиваю. «Про поэта того? — оборачивается Самвел. — Не надо было ему так грязь лить на отечество. Зачем? Был парень нормальный, как все — наш парень! И вдруг — такое. А главное, на хрена? Пытаюсь я его понять и не могу». «Мы поддерживали вас на кухне!» Александр спорит о своем творчестве с местным жителем. Фото: Влад Докшин / «Новая газета» В офисном здании в центре поселка совсем тихо и пусто, свет горит только в помещении редакции газеты «Знамя». В кабинете за внушительным столом вычитывает полосы редактор газеты Светлана Нашиванко. В углу комнаты — выключенный компьютер со старым большим монитором. Узнав во мне коллегу, Нашиванко неожиданно выскакивает из-за внушительного стола и кричит: «Пресса с Москвы? Я ничего больше не скажу!» — Ни мне, ни нашим читателем Бывшев не интересен, — говорит она, не давая вставить слово. — Я его плохо знала, практически никак. А потом приезжали эти ваши коллеги с Москвы и такое про нас написали! Хотя я им ничего и не говорила, потому что ну чего о нем было говорить! — Но зачем тогда вы опубликовали обличительную статью? — Я опубликовала? — Ну в вашей ведь газете. — Газета не моя, — заявила Нашиванко. — И лично мне вообще нет до него дела. Зачем он мне? У меня свои дела есть, своя семья, свои близкие. — Но человека могут лишить свободы, а вы к этому приложили руку. — Я приложила? Да мне все равно на него, я же вам сказала! Я делаю газету, вы мне мешаете! Об Александре Бывшеве не хотят теперь говорить даже те, кто давал против него показания в суде два года назад. Директор школы Людмила Агошкова отказалась разговаривать со мной. Другие учителя быстро разошлись по домам. Оставшаяся в здании завуч Ольга Смолякова сказала, что уже не припомнит русофобских стихов Бывшева. «А вот детские стихи у него были очень хорошие», — сообщила молодая женщина. Александр на территории Кромской школы. Входную дверь заперли, как только он попытался войти. Фото: Влад Докшин / «Новая газета» Мужа директора школы Василия Агошкова, еще одного местного поэта, мы с Бывшевым встречаем в центре поселка. «Все к вам журналисты ездят, Александр Михайлович, — говорит он. — Я двадцать томов стихов написал и никого не заинтересовал, а вы поскандалили — и вон что». Агошков замечает, что жена его была бы рада взять Бывшева назад, но «директор школы — человек подневольный, наверху могут не понять». — Захотел славы Александр Михайлович, вот и пошел на рожон, не сиделось ему спокойно, — продолжает поэт Василий Агошков. — Вам бы, Александр Михайлович, девчонку за сиську потрогать, совсем другой бы был человек, а вы прославиться хотели. — Каждый поэт хочет быть услышанным, — отбивается Бывшев. — Пастернак называл стремление к славе естественным. Вы-то сами не ради себя 20 томов написали? — Сам я страну свою грязью не поливал, моя лира созидает. А вы все на Пастернака равняетесь, — говорит Агошков. — Вы раньше тоже писали, кстати, неплохие стихи, потом вас потянуло на политику. Чему тогда удивляться? Взяли бы вас тогда в Союз писателей под крыло, и не было бы теперь этой глупой истории. Жалко мне, конечно, вас. — Почему тогда не пожалели на суде, раз вам жалко? Ни слова поддержки не сказали, говорили только мерзости. Колеблетесь вместе с линией партии? — Мы вас поддерживали дома на кухне! Мы до сих пор поддерживаем, но ситуация вы же видите какая вокруг, Александр Михайлович, поэтому не надо обижаться. Вы же интеллигентный умный человек! «Нет, я ни о чем не жалею, — сказал Бывшев, когда мы прощались. — Если вернуть все назад, я ничего бы не изменил. Только родителей жалко». Кромы — Орел https://www.novayagazeta.ru/articles/2017/03/09/71729-liricheskiy-geroy-suda-i-sledstviya?utm_source=push
440Гц: КТО ТАКИЕ ГОПНИКИ?.. Го́пники (также гопы́, гопари́, собирательно — гопота́, гопоте́нь, гопьё, гопна́) — жаргонное слово русского языка, обозначающее представителей городской прослойки низкого социального статуса, малообразованной, агрессивно настроенной молодёжи (подростки), обладающей криминальными чертами поведения (реже близкой к криминальному миру), часто происходящей из неблагополучных семей... ru.wikipedia.org›Гопники Субкультура гопников примечательна тем, что появилась именно в СССР, хотя, по сути, гопники – это прослойка рабочей молодёжи из малообеспеченных семей, и аналогичные прослойки можно найти буквально в любой стране в тот или иной период. К примеру, британские панки 1930-х (не путать с субкультурой панков 1960-1970х годов), о которых подробнее можно прочитать в статье, посвящённой панкам. Однако отечественные гопники – явление поистине уникальное. http://insurgent.ru/gopniki
440Гц: Лифт для доносчика Как производство «иноагентов» стало бизнесом. Объясняет Кирилл Мартынов Два доносчика терроризируют Россию, и в отличие от своих предшественников не стесняются называть свои имена. Александр Ионов и Виталий Бородин каждый день трудятся для того, чтобы в России больше не было независимых медиа или политической оппозиции. Они пишут письма в Минюст и Генпрокуратуру с требованием признать нас и наших коллег «иностранными агентами». Схема уже отработана: Ионов или Бородин пишут очередной донос, Минюст принимает его в работу, у редакции обнаруживается ассоциированное юридическое лицо, зарегистрированное за пределами России, и этого как бы достаточно для того, чтобы признать деятельность издания «политической» и «иноагентской». Ответ оказался слишком простым: все масштабное законотворчество сейчас используется для точечного уничтожения в России независимой журналистики. Сначала прикончили телевидение, заменив его Киселевым и Соловьевым, затем пришла очередь больших деловых газет, после чего даже скромные интернет-редакции из нескольких человек стали для российских властей костью в горле. Те медиа, кого нельзя задушить, надавив на собственника, становятся у нас «иноагентами». Достаточно посмотреть на список «иноагентов»-физлиц, чтобы убедиться в том, как это работает: большинство из тех, кого Минюст поспешил поразить в правах, занимаются именно профессиональной журналистикой. Новая порция «иноагентов» выдается теперь государством раз в неделю по пятницам. Александр Ионов и Виталий Бородин каждый день трудятся для того, чтобы в России больше не было независимых медиа или политической оппозиции. Они пишут письма в Минюст и Генпрокуратуру с требованием признать нас и наших коллег «иностранными агентами». Рецепт успеха найден: оба ссылаются на российские законы, принятые в последние годы, и оба, кажется, работают сейчас на этой фабрике доносов full time. Ионов — бывший член Общественной наблюдательной комиссии, а Бородин — организатор так называемого Федерального проекта по безопасности и борьбе с коррупцией (ФПББК), этакого клона признанного экстремистским в России ФБК Алексея Навального с небольшой примесью ФСБ. Пока текст готовился к публикации, стало известно, что аналогичный донос на руководителя Комитета против пыток Игоря Каляпина написал некто Савинов — кажется, еще один профессионал. Отечественный рынок доносов на фоне стагнации прочих сфер экономики обещает стать массовым. https://novayagazeta.ru/articles/2021/07/23/lift-dlia-donoschika?utm_source=push
полная версия страницы